Наваринское сражение. Битва трех адмиралов

Остров Порос отделен от северо-восточной провинции Мореи Арголиды узким проливом, в котором расположен одноименный городок Порос с гаванью. Из хроники Средиземноморской экспедиции: «Порос есть один из лучших и превосходнейших портов Архипелага, мореходец всегда найдет в нем верное и совершенно безопасное пристанище. Серповидные берега Арголиды и острова Порос, древле Серерия именующегося… образуют рейд его в виде длинного бассейна или озера и защищают от всех ветров и волнения, коего здесь никакие аквилоны производить не могут. Глубина оного умеренная, а грунт ил, свежей воды здесь довольно… Лесу здесь нет…Скота и живности, зелени и фруктов всегда достаточное количество сыскать можно».

Первым в Порос отправился капитан 1-го ранга Лука Богданович, принимать начальство над будущим портом. Дел у Богдановича было много: надо было выстроить береговые батареи, казармы, склады, лазарет, создать хотя бы маленькое адмиралтейство, и все это на ходу, в сжатые сроки и из подручных средств!

Вместе с Богдановичем Гейден отправил и своего сына, поручив ему составить карту острова, лоцию прибрежных вод и провести промеры в проливе и у берега. Дело весьма непростое и ответственное. К чести лейтенанта Гейдена, он справился с поручением отца выше всех похвал.

* * *

Пока Лазарев с Богдановичем обустраивали Порос, Гейден пытался усидеть на всех стульях сразу: неукоснительно выполнять параграфы союзнического договора, дружить с греками и не задирать египтян, готовиться к войне с турками и не забывать о возможной драке с англичанами. Достаточно было одного неверного шага, чтобы все разом рухнуло. Выкрутиться из такого круговорота крайне сложно, но выкрутиться было жизненно необходимо! Но хуже всего было то, что с началом войны Гейдену запрещалось действовать у Дарданелл. Он должен был по-прежнему оберегать греческие берега.

Тем временем к Поросу пришел и трофейный корвет. Лейтенанта Бодиско сослуживцы сразу и не признали. Лицо начальника призовой партии распухло до безобразия.

– Ты, наверное, всю дорогу продрых на коврах турецких! – смеялись офицеры «Азова», куда Бодиско прибыл для доклада.

– Тут поспишь, когда не судно, а прибежище всевозможных гадов! – махнул рукой лейтенант. – Столько крыс, тараканов и клопов я еще в жизни своей не видывал! Спали на палубе, и то поочередно. Одни кемарят, а другие живность отгоняют!

Освидетельствовать «Восточную звезду» Гейден направил комиссию из капитанов. Но и те, едва вступив на палубу египетского корвета, задерживаться долго на трофее не пожелали. По верхней палубе судна крысы сновали тысячами. Едва же спустились в нижние помещения, как на членов высокой комиссии стали гроздьями падать изголодавшиеся клопы. Капитаны поспешили покинуть не слишком гостеприимное судно.

– На египтянине этом, будь он неладен, до холеры с чумой всего один шаг! – доложились они командующему. – Надо сжигать этот клоповоз или вычищать долго и упорно! Сам корвет и всех, кто на нем был, надо сажать в карантин!

– Сжечь всегда успеется! – сощурился хозяйственный Гейден. – Хоть корвет и загажен старыми хозяевами, но нам он сейчас весьма кстати!

Затем вице-адмирал повернулся к своему начальнику штаба.

– Кому мы свободное судно под начало дать хотели, за заслуги и службу ревностную? Бутеневу «Ахиллес» уже даден. Кто после него?

– После него Нахимов! – ответил Лазарев.

– Против Нахимова у меня возражений нет! Кандидатур достойный! Пусть сию звезду восточную сегодня же и принимает! – кивнул Гейден. – Людей мы ему туда наберем, однако вычистить все так, чтобы ни одного гада и в помине не осталось!

В тот же день лейтенант Бодиско передал корвет капитан-лейтенанту Нахимову.

– Вот ведь как бывает! – вздохнул, уходя. – Вместо «спасибо» от начальства в карантин на сорок суток!

– Ничего, старина! – похлопал его по плечу Нахимов. – Твое судно еще только строится!

Тогда же Лазарев разрешил Нахимову отобрать к себе на корвет тех офицеров, кого тот посчитает нужным. При этом начальник штаба эскадры, однако, предупредил:

– Выбирать только из мичманов, потому как в лейтенантах и на линейных кораблях некомплект!

Весть о наборе офицеров на трофейный корвет мигом облетела эскадру. В желающих недостатка не было. Служить на трофейных судах всегда считалось особо почетным, помимо этого все понимали, что и школа у опытного Нахимова будет хорошая, кроме того на небольших судах всегда было меньше официоза и больше боевой работы. После недолгих раздумий Нахимов остановил свой выбор на хорошо знакомых ему Константине Истомине, Александре Панфилове, Василии Завойко и Алексее Дмитриеве. О том, насколько удачным был выбор Нахимова, мы можем судить уже по тому, что из четырех мичманов трое (то есть все, за исключением рано умершего Дмитриева) стали впоследствии полными адмиралами!