Наваринское сражение. Битва трех адмиралов

В сердцах Гейден тут же отписал своему французскому коллеге о творимых его подчиненными безобразиях. В конце послания дописал: «В таком случае наша блокада будет совершенно бесполезна и, если так можно выразиться, даже смешна. Я оставлю здесь для крейсерства корабль и бриг с приказанием перехватывать и удалять от берега всякое военное или коммерческое судно с турецким или нейтральным флагом, которое захотело бы войти под каким бы то ни было предлогом в гавани, занятые Ибрагимом…»

В ответном письме де Реньи оправдывался и пытался свалить всю вину на… австрийцев.

– С таким же успехом они смогли бы свалить вину и на тихоокеанских папуасов! – в сердцах бросил Лазарев, которому Гейден дал почитать ответ своего французского коллеги.

– Поднять сигнал на «Иезекиль» прибыть ко мне командиру! – велел Гейден.

Приехавшему шлюпкой капитану 1-го ранга Свинкину он приказал принимать командование над блокирующим отрядом.

– На посылках при вас оставляю «Усердие». После окончания ремонта на Мальте к вам подойдет еще и фрегат «Кастор», – произвел инструктаж Гейден. – Надеюсь, этого будет достаточно! Задача старая – никого из турок в порты не впускать и оттуда не выпускать! Кто не подчинится, топить! Я же направлюсь в Архипелаг на переговоры с де Реньи и Каподистрией.

* * *

После зимнего крейсерства в Архипелаге «Кастор» нуждался хотя бы в небольшом ремонте. У фрегата был расшатан корпус, решетом текли палубы. Деньги на ремонт Гейден выделил, и энергичный капитан 2-го ранга Сытин старался, чтобы мальтийские мастера сделали все не только качественно, но и быстро.

– За быстроту прибавлю из своего кармана, но и качество работ тоже буду проверять самолично! – предложил Иван Сытин мальтийским плотникам.

Мальтийцы ответили согласием. Мастера забежали домой, где попрощались со своими семьями:

– Русские платят очень хорошие деньги, а потому нам лучше ночевать прямо на их судне, чем тратить время на приходы и уходы домой! Зато уж как заработаем, тогда и повеселимся!

Офицеры «Кастора» с жадностью читали все привозимые на остров газеты, в которых печатали все более тревожные слухи о возможной большой европейской войне.

14 апреля на Мальту завернула «Охта». Командир брига Никольский очень спешил.

– Нальюсь свежей водой и сразу ухожу! – сказал он Сытину. – Все решительно утверждают, что война Турции уже объявлена, и кто знает, как отнесутся ко всему этому англичане!

Собрав своих офицеров, Иван Сытин объявил:

– В случае попытки захвата фрегата будем взрываться! Другие мнения есть?

Других мнений не было.

Одновременно командир «Кастора» еще вдвое увеличил надбавку за скорость работ корабельным мастерам.

Спустя день товарищ лейтенанта Рыкачева сын адмирала лейтенант Джон Кодрингтон пригласил пообедать вместе. Там за столом он доверительно показал Рыкачеву перевод русской декларации об открытии военных действий, присланной его отцу из Парижа.

– Сейчас мы ждем указаний относительно вас! – сказал он шепотом. – Уходите, пока не поздно!

– Спасибо, друг! – крепко пожал руку английскому лейтенанту Рыкачев.

Свернув все работы, «Кастор» в ту же ночь покинул Мальту. Бочки с порохом на фрегат закидывали, когда он уже поднимал паруса. Сытин был доволен: почти все ремонтные работы сделать успели, а недоделки можно поправить уже и в море самим. В три дня при попутном ветре добежали до Наварина. Там встретили бриг «Усердие». Капитан-лейтенант Анненков передал Сытину приказ Гейдена: находиться в отряде Свинкина.

– Понял! – ответил Сытин. – А где нынче сам Свинкин?

– Крейсирует на «Иезекиле» у Корона!

– Тогда я иду к нему, может быть, есть какие-либо новости!

«Усердие» осталось нести дозор у Наварина, а «Кастор» помчался к Корону. 21 апреля в два часа ночи при полной луне впередсмотрящие с фрегата закричали:

– Направление зюйд-зюйд-ост трехмачтовое судно!

Стоявший вахтенным офицером Рыкачев велел рассыльному звать наверх Сытина.

– Трубу! – велел командир фрегата, выскочив наверх в ночном халате и тапках.

Протер заспанные глаза, приложил зрительную трубу, повертел, настраивая, окуляр.

– Похоже, что турок! Ложиться на левый галс, прибавить парусов, курс на судно! – приказал он Рыкачеву. – А я пока схожу оденусь, спать, сдается мне, больше сегодня не придется!

Когда капитан 2-го ранга Сытин снова поднялся на шканцы, Рыкачев доложил, что преследуемое судно – это корвет, который пытается уйти от преследования.

– Ни дать ни взять турок! – обрадовался Иван Сытин и, еще раз поглядев на беглеца, прибавил: – Хошь не хошь, а от нас не уйдешь! Ставить дополнительные лиселя!

Вскоре дистанция между судами заметно сократилась.

– Предупредительное ядро под нос! – скомандовал Сытин.

Коротко грохнула баковая погонная пушка. Ядро чахлым фонтанчиком легло впереди форштевня беглеца. Предупреждение более чем понятное – лечь в дрейф! На корвете все поняли как надо. Было видно, как матросы суматошно спускают паруса.

– Чей корвет? – прокричали по-английски с палубы «Кастора», когда фрегат сблизился на голосовую связь.

– Египетский! Идем с ранеными и депешами из Модона в Александрию! – ответили по-французски с корвета.