Наваринское сражение. Битва трех адмиралов

– Думаю, что вы у греческих берегов справитесь и без меня. Я же намерен блокировать Александрию. Пусть не только у сына, но и у его папаши поболит голова! Попробую договориться с Мехмет-Али-пашой об уходе Ибрагима из Греции! – честно поведал о своих планах Кодрингтон.

В эти дни флотилия греческих судов под флагом адмирала Миаулиса настигла у мыса Баба острова Митилин турецкий корвет с фрегатом.

– Атакуем! – был предельно лаконичен греческий адмирал.

В ходе ожесточенного артиллерийского боя греки заставили турок выброситься на мель. Остатки турецких команд в ужасе разбежались в горы.

Миаулис собрал своих матросов:

– Мы еще только начали выметать турецкий мусор с наших морей и не успокоимся, пока не вычистим все до конца!

– Зито! Зито! Зито! – кричали в ответ пропахшие порохом мореходы.

* * *

В июле Ибрагим-паша все же согласился встретится с союзниками. Встреча прошла на берегу моря под Модоном. От российской стороны на ней участвовал Гейден, от французов – де Реньи, от англичан – командор Кэмбл. Была она непродолжительной. Ибрагим старался сохранить лицо. На требование союзников эвакуировать армию в Египет он ответил, поглядывая свысока:

– Я покину Морею только по велению моего отца и только на своих судах! Пленных греков я верну. Но только после убытия своих войск!

– Сколько же мы возимся с этим треклятым Ибрагимкой! – зло выругался Гейден, вернувшись на флагманский «Азов». – А ведь для приведения его в чувство хватило бы всего одной нашей дивизии!

Так ничего не добившись, союзнические начальники отправились в Зант, где их уже ждал Каподистрия. Сообща было решено блокаду продолжать!

У Мореи в то время крейсировали линейный корабль «Александр Невский», фрегат «Константин» и бриги «Усердие» с «Ахиллесом», подменявшие друг друга на посылках. Снабжением блокадного отряда занимался транспорт «Пример» неутомимого лейтенанта Морского. Во время очередного прихода с него стали сгружать свежие хлебные караваи.

– Откуда это? – вопрошали пораженные видом свежего хлеба офицеры и матросы.

– Это из нашей пекарни на острове Сира! Мука тоже наша – российская! – отвечал им Федор Морской. – Теперь все время снабжать вас калачами будем!

Неподалеку от наших держалась и французская эскадра. После воинственного заявления своего короля де Реньи старался показать боевитость.

Тем временем Кодрингтон во главе англо-французской эскадры в восемь вымпелов подошел к Александрии.

– Провести пушечное учение! – объявил вице-адмирал, едва корабли бросили якоря в мутную илистую воду. – И чтобы шума больше!

Грохот корабельных пушек возымел свое действие, и спустя неделю Мехмет-Али-паша подписал договор о вывозе армии из Греции.

– Давно бы так! Все же самый лучший аргумент – это пушки! – сказал командиру флагманской «Азии» Вайнесу Кодрингтон. – А то ведь могли до скончания века перепиской дипломатической заниматься!

Согласно договору, правитель Египта обязывался в короткий срок отправить в Наварин все наличные суда для вывоза войск. Для того чтобы не гонять суда порожняком, их загрузили продовольствием для армии Ибрагима. Англичане и французы должны были конвоировать караван.

– А для чего, сэр, мы будем конвоировать Ибрагима? – поинтересовался у командующего командир «Азии».

– Я обещал Гейдену, что привезу армию Ибрагима именно в Египет, чтобы турки не смогли использовать ее на русском фронте!

– А какое нам дело до русских? – искренне удивился капитан Вайнес. – Если Ибрагим пожелает напасть на них, то пусть сами и расхлебывают свой суп!

– Нам до всего есть дело, ведь на то мы и союзники! – холодно смерил глазами своего флаг-капитана Кодрингтон и, не попрощавшись, покинул шканцы.

Одновременно Гейден получил конфиденциальное послание нашего посла в Лондоне князя Ливена, который писал о желании британского кабинета: «…Чтобы русский флот в Средиземном море приостановил свои военные действия против турецких сил и продолжал бы действовать по инструкциям, составленным в марте…» В связи с этим Ливен советовал Гейдену быть как можно осторожнее.

Было совершенно очевидно, что снятие Кодрингтона и лишение нашей эскадры права воюющей страны – звенья одной цепи. Цель премьер-министра Веллингтона тоже была очевидна – низвести роль нашей эскадры до роли простого наблюдателя за происходящими событиями.

Но и Гейден был не лыком шит. Посоветовавшись со своим начальником штаба Лазаревым, он заявил:

– Черта с два они нас прищучат! Помяните мое слово, Михаил Петрович, мы им еще рога наставим!

* * *

17 августа 1828 года в Коринфский залив вошла французская эскадра под командованием де Реньи. Вместе с ней – семьдесят транспортов, забитых солдатами экспедиционного корпуса. Во главе корпуса – Николя Жозеф Мезон. Бывший санкюлот революции, адъютант маршала Бернадота, герой Аустерлица и Бородина, чудом спасшийся от казаков при Березине, он ныне состоял в любимцах короля. За греческую кампанию Карл Х обещал Мезону маршальский жезл. Вице-адмиралу де Реньи генерал при встрече заявил: