Натиск с Ригеля

Рев усилился как по громкости, так и по интенсивности, и в машинном отделении стало невыносимо жарко. Они повернулись к двери, но прямо у входа в коридор навалилась груда обломков, сделав выход невозможным. Позади них рев усилился еще больше.

– Давай, дружище, – позвала танцовщица, разрывая камни. – Уберем это с дороги, если не хочешь, чтобы тебя варили в собственном соку.

Вместе они с трудом переваливали гранитные глыбы, отбрасывая их назад, к обломкам машины. Одна минута, две, три – рев позади них нарастал и распространялся, жар становился ужасающим.

– Ох! – наконец воскликнула Марта Лами. Перед ними появилось крошечное отверстие на вершине кучи. Шерман потянул за камень… еще один, и они выберутся. Но он был слишком велик и не поддавался.

– Нет, этот, – крикнула его спутница, и они вместе потащили другой камень. Это дало результат – каскад мелких камней скатился с кучи на пол. – Ты первая, – сказал Шерман и отступил в сторону.

Танцовщица протиснулась и протянула руку, чтобы потянуть его за собой. Он нырнул, крякнул, оттолкнулся и выбрался. Когда они повернулись, чтобы соскользнуть с другой стороны кучи, он оглянулся. Маленький ручеек чего-то белого, горячего и жидкого просачивался сквозь обломки машины в комнату.

Вверх по коридору, усеянному обломками, но больше без завалов, в верхний машинный зал. Машины здесь тоже были пусты, и одна из них издавала незначительную вариацию на тему ревущего звука, который они слышали в своем помещении. Охранника не было на посту. Они развернулись и ускорились по следующему проход до того места, где их обычно встречал транспорт. Вагонный путь был темным; при освещении из прохода они могли видеть рельсы, по которым он проходил, в футе или двух ниже уровня прохода и шириной около фута – единственную блестящую металлическую ленту. Шерман посмотрел в одну сторону, затем в другую. Ничего. Рев позади них продолжался.

– Пошли дальше, парень, – сказала Марта Лами. – Буджумы9 доберутся до нас, если мы будем ждать.

– Остановись, посмотри, послушай, остерегайся машин, – процитировал он, когда они спрыгнули вниз, и оба рассмеялись.

Дорожное полотно было гладким, как стекло, рельсы располагались вровень с ним. Решив, что лучшим маршрутом был тот, который вел их вверх, Шерман повернул направо, и они начали подниматься, держась за металлический поручень.

Дорога была извилистой, а также поднималась. Через несколько шагов они оказались в полной темноте и могли идти только на ощупь, натыкаясь на стену каждые несколько минут. Они поднимались, как им показалось, несколько часов. Туннель продолжал оставаться темным, без ответвлений, просто петляя все дальше и дальше. Наконец, так неожиданно, что Шерман споткнулся, они достигли ровного места, обогнули еще один поворот и увидели впереди полосу света поперек пути из какого-то бокового туннеля.

– Может, попробуем? – спросил он, когда они дошли до перекрестка.

– Может быть, это еще одна машинная комната, – сказала она, – но пойдем. Этот путь ужасен. Если бы я не был сделан из железа, у меня были бы синяки по всему телу.

Он перепрыгнул через поручень, наклонился и перетащил ее за собой. Позади них раздался рев, который из-за расстояния превратился в неясное мурлыканье. Они были в другом облицованном гранитом проходе; тот шел прямо вперед на несколько ярдов, затем резко разветвлялся. Казалось, что правая развилка ведет вниз и автоматически они повернули в другую сторону. Рассеянное сияние откуда-то высоко в стенах, как будто гранит здесь и там стал прозрачным, наполнило все помещение светом без тени. Какое-то время проход шел ровно, затем он снова поднялся, с другой развилкой справа, которая опускалась с их уровня и которую они снова избежали. До сих пор не было никаких признаков какого-либо другого живого существа.

Проход снова начал подниматься, на этот раз по крутой спирали.

– Хорошо, что мы натренированы, – заметила Марта Лами. – Это хуже, чем лестница в Статуе Свободы.

– О, ты тоже влюбилась в это восхождение? – спросил Шерман.

– Конечно. Рекламный трюк около года назад. Тупой трюк рекламного агента. Сфотографироваться на шипах старой леди. И никогда больше не буду так делать.

Спираль закончилась, боковой проход ответвлялся. Танцовщица остановился.

– Ш-ш, – сказала она, – кто-то идет. Спрячемся здесь.

Она схватила Шермана за руку и повела его в боковой проход, по которому они пробежали несколько футов, затем остановились, чтобы оглянуться. По коридору, который они только что покинули, шла группа людей-обезьян, их было четверо или пятеро, каждый нес в левой руке длинный полуцилиндрический щит, похожий на те, что можно увидеть на изображениях римских солдат, а в правой руке они держали какой-то инструмент, похожий на огнетушитель с длинной, гибкой насадкой.