Наступление

— Первый, я Девятый. Здесь наш координатор из Царандоя. Кажется даже ранен…. Так точно. Так точно. Есть!

Оперативники заняли позиции на случай, если это «отмычка» — человек, по тем или иным причинам согласившийся помогать террористам. Бабенко оглянулся — и увидел, как на крыше занимает позицию пулеметчик…

— Давай!

Один из ашников осторожно открыл дверь, настороженно выглянул.

— Ты один?

Алексей и в самом деле был ранен, но ранен легко. Пуля разбила стекло в машине и его побило осколками.

— Вы что тут сидите! Мать вашу!

Ашник нахмурился

— Зайди!

Алексей зашел, прихрамывая — но крови на штанинах не было.

— Ты чего словами громыхаешь?

— Да ты…

Ашник легонько смазал по уху

— Не ты, а вы и товарищ капитан. Субординацию забыл?

— Там бой идет! У посольства, на Дар-Уль-Амман, по всему городу. Осаждают полицейские участки! Убивают защитников революции!

— И?

Алексей хапнул ртом воздух, не зная что и ответить.

— То что выбрался — молодец. То, что живой — выбрался — еще больший молодец.

— Там…

— У нас особое задание. Забыл, лейт? Особое задание.

Алексей плюнул на землю.

— Это так называется? Трус ты, капитан.

Ашник помрачнел.

— Чего? Ты, салага…

— Что происходит?

Майор Карпухин, приведя в порядок свое штатное оружие и набив до конца собственноручно пошитый «лифчик» на двенадцать магазинов — вышел из недостроенного дома.

— Разбираемся…

— Это хорошо. Лейтенант, докладывай, что в городе происходит.

Карпухин, ветеран группы А, участник штурма дворца Тадж-Бек повышал голос очень редко. Но никому и никогда не приходило в голову не выполнить его приказ, отданный таким негромким и спокойным голосом.

— В городе идут уличные бои, крупная группа моджахедов просочилась в город, штурмует участки защитников революции…

— Стоп. Откуда знаешь, что крупная? Ты лично, сколько душков видел?

— Ну… десятка два точно видел….

Бабенко хохотнул и под взглядом Карпухина умолк

— Десятка два. Солидно…

— Они на Дар-уль-Амман, товарищ майор! Там перестрелка вовсю идет!

— А местные? Зеленые что делают?

— Нас осадили!

— Где осадили? Кого?

Алексей осекся — дело в том, что он ехал от Саиды. Саида жила в довольно престижном месте — поэтому он многое видел, и стрельбу у посольства СССР и горящие бронетранспортеры на Дар-уль-Амман. Поэтому же ни он ни Саида не попали в замес.

— У посольства стрельба сильная. Техника горит.

Карпухин хмыкнул

— Теперь сюда слушай, паникер. Сегодня утром, генеральный секретарь ЦК НДПА и ряд других предателей подняли вооруженный мятеж. Они хотят выгнать Советский союз из Афганистана и пригласить сюда американцев. А нам — предписано дожидаться особого распоряжения. Понял? И машину загоните во двор, нечего ей на улице делать.

Кандагар Тот же день

Бу-бух!

Снова Град или что-то в этом роде… Китайцы поставили моджахедом много мобильных 107 миллиметровых ракетных установок за то время, пока… замирялись, в общем. Теперь это все било по городу.

Генерал Куракин, военный советник Третьего армейского корпуса (сейчас его командующий, фактически, потому что новый командующий ни в зуб ногой, старый — погиб при террористическом акте) — рискуя был не в щели, а на корпусном КП у станции ВЧ-связи, которой здесь не должно было быть, потому что в Афганской армии некому было связываться по ВЧ и не с кем. Но связь тут была, и пока связист вздрагивал от каждого разрыва ракеты — генерал пытался докричаться до Москвы и передать информацию. И так, чтобы поняли.

— Тринадцатый, где ты пропал. Повторяю еще раз — Аскер на позицию Оль не вышел, повторяю — Аскер на позицию — ноль не вышел, прием! Тринадцатый, ты меня слышишь, так твою мать!

Это означало, что план летит ко всем чертям. Красивейший план — тайное сосредоточение в Кандагаре наиболее надежных частей афганской армии — вот почему связи с парашютно-десантными полками у Кабула не было, министр Танай не знал, что перед самым мятежом они, соблюдая неслыханные меры предосторожности, ночью скрытно выдвинулись к Кандагару, чтобы составить ударный кулак группировки вторжения. Наиболее преданные и подготовленные части третьего армейского корпуса, некоторые части первого и второго корпуса, лично преданные Танаю, плюс отряды советского спецназа, части семидесятой отдельной мотострелковой бригады должны были составить первый эшелон вторжения. В афганской форме, легенда — взбунтовавшие части афганской армии под командованием министра обороны Афганистана Таная уходят из Афганистана в Пакистан, это должно было дезорганизовать пакистанцев и не дать им принять решение. В качестве второго эшелона вторжения предполагалось задействование девяносто восьмой дивизии ВДВ, которая как раз сейчас выходила к аэродромам взлета.