Настроение: со льдом!

Наверное, все эти мысли от неуверенности в себе. Другая бы на моём месте, встала, плечи расправила, широко улыбнулась, и заявила бы бывшей жене, что её время ушло. К тому же, она сама во всём виновата.

Разве не так? А я терзаю себя мыслями о том, не помешаю ли я примирению в чужой семье. И единственное, что становится совершенно очевидно на фоне моих терзаний, это то, что я, на самом деле, влюбилась. Раз так близко принимаю к сердцу всё, что происходит. Раз меня мучают мысли о том, что, возможно, мне придётся Марка отпустить, отойти в сторону, и жить дальше без него. И понимание этого меня мучает.

Может, к лучшему, если мы завтра уедем? Подальше от всего происходящего. Конечно, это не что иное, как бегство от проблем, но вариться во всём этом день за днём куда мучительнее.

– Думаю, нам надо поговорить. – Голос, раздавшийся в трубке, в первый момент показался мне незнакомым. Да он и был незнакомым, я просто догадалась, кто мог обратиться ко мне с такой претензией. И, надо сказать, я совершенно не удивилась звонку Марины. После утреннего спора на кухне, Маша вполне могла дать подруге, или кем она её считает, мой номер.

Когда Марина мне позвонила, я уже вернулась с пляжа, и в отсутствие Марка решила собрать наши вещи, раз уж мы решились завтра улетать. За этим процессом звонок его жены меня и застал. Я держала в руках футболку Марка, собираясь её сложить и определить на своё место в чемодане, и в этот момент услышала голос Марины в трубке. Весьма символично.

В течение первой секунды я раздумывала, какую манеру общения мне выбрать. Но, в конце концов, она, судя по тону, не собиралась быть вежливой, почтительной и терпеливой, поэтому я решила лишнюю степенность из своего поведения убрать. А ещё быть смелой и решительной. Не собираюсь прятаться за спиной Марка и жаловаться ему на всех, кто не так на меня посмотрел или не то сказал. Поэтому согласилась.

– Давай поговорим.

В трубке повисло секундное молчание, видимо, Марина тоже решала для себя, какую манеру поведения со мной ей выбрать. И, по всей видимости, решила быть настойчивой и высокомерной.

В общем, мы собираемся воевать. Как я поняла.

Марина назначила мне встречу в одном из кафе в центре города. Отказываться я не стала, хотя, скажу честно, предпочла бы избежать личной встречи и обсудить все наши проблемы по телефону. Но, в то же время, понимала, что по телефону мы вряд ли что-то сможем обсудить, и уж точно ни к какому решению не придём и понимания не найдём.

Сказав Вере Ильиничне, что пойду прогуляться, я вышла из дома, прошла всю улицу, и лишь там, на небольшой площади, взяла такси. Ехать было совсем недалеко, и я за время поездки не успела как следует подготовиться к разговору. Могла предположить, что именно Марина собирается мне сказать, наверняка станет задавать вопросы, порой и неуместные, но ожидания – это одно, а действительность – совсем другое. Жена Марка могла повести себя, как угодно.

Когда я вошла в кафе, Марина уже сидела за столиком у окна. В кафе было немноголюдно, на нас никто не обращал внимания. Я подошла, и мы, наверное, целых полминуты друг к другу приглядывались. По крайней мере, Марина точно меня оценивала, не стесняясь. И хмурилась при этом. Видимо, то, что видела, ей не нравилось. Я решила воспринять это, как комплимент.

Присела напротив неё, улыбнулась подоспевшей официантке и заказала чай. А когда девушка отошла, посмотрела на Марину. Внешне она была моей полной противоположностью. Темноволосая, кареглазая, взгляд настороженный, с оттенком того самого высокомерия. Хотя, возможно, раньше она такой не была. Наверняка, в молодости она была милой, добродушной девочкой, доброй и отзывчивой. Ведь за что-то Марк её полюбил, раз их отношения продлились столько лет. А сейчас она чувствует потребность бороться за своё место рядом с ним, отстаивать свои интересы и ребёнка. Это и делает её образ и переполняет её внутреннее существо решительностью и настойчивостью. Во мне этих чувств не было, и я пока не знала, буду ли я за что-то бороться.

– Вы собрались уезжать, – не спросила, а будто обвинила меня Марина. Спрашивать, откуда она это знает, я не стала, и без того понятно.

– Я заказала билеты, – подтвердила я. – Марк хочет уехать.

Перед Мариной стояла чашка с чаем, и она обхватила её пальцами, будто это было последнее, за что она собиралась держаться.

– Марк хочет уехать, – повторила она за мной. Не пыталась передразнивать, это было бы глупо и по-детски, но язвительности в её голосе явно прибавилось. Она снова смотрела на меня, взгляд из оценивающего превратился в придирчивый. – Вы ведь знакомы с ним всего ничего, я права?

– Скажем так, что это не ты права, а Маша рассказала, что знает сама. Кстати, меня зовут Тамара.

– Об этом мне Маша тоже поведала.

– Замечательно. Кажется, Маша нашла свою стезю в жизни. Обзор светской жизни.

Марина прищурилась, глядя на меня через стол.

– Откуда ты взялась на нашу голову?