Настроение: со льдом!

– Ничего страшного в этом нет. Марк давно взрослый мальчик, а это его дом. Его гостям всегда рады.

– Машка дома, спит? – поинтересовался между тем Марк.

– Спит, – ответил Аркадий Михайлович. – Ты же знаешь, поднять твою сестру в пять утра невозможно ни под каким условием. Даже явление старшего брата не повод, чтобы проснуться пораньше.

– Тамара, вы садитесь. – Вера Ильинична усадила меня на диван, засуетилась. – Наверное, вас нужно покормить. И тогда уже отправить отдыхать. Устали от перелёта?

– Я в самолёте спала, а вот Марк, кажется, глаз не сомкнул.

– Некогда было, – отмахнулся Марк, – я работал. Мам, а от завтрака я бы не отказался. – Он на меня посмотрел. – Ты голодная?

Я головой качнула.

– Нет, но выпила бы чаю.

– У Тамары отпуск, – сообщил между делом Марк. – Она прилетела к морю, и терпеливо ждать, пока я не решу свои дела.

Марк сидел на высоком табурете за барной стойком в открытой кухне, ел мамин омлет, жевал бутерброд и пил кофе, выглядел деятельным и оживлённым, не смотря на раннее утро. А я пила чай неподалеку от него, за кухонным столом, и осторожно наблюдала за его родителями. Не скажу, что они до сих пор выглядели удивлёнными или ошарашенными из-за моего появления, как вначале, встревоженными тоже не выглядели, но всё-таки что-то им покоя не давало. Я пару раз поймала их взгляды друг на друга, полные вопроса, но они тут же отворачивались, смотрели то на сына, то на меня, улыбались. Всеми силами старались избежать неловкости.

– И что будет дальше? – поинтересовался Аркадий Михайлович. Он тоже прихлёбывал чай из большой кружки. Временами посмеивался, что-то его веселило, какие-то его мысли.

– А дальше и у меня будет отпуск, – мечтательно вздохнул Марк. – Хоть на неделю.

– То есть, в Москву ты не торопишься? – как-то по-особенному осторожно поинтересовалась Вера Ильинична.

Марк промолчал, ел, а я за всеми наблюдала. А потом, как-то интуитивно угадав, что именно хотят знать его родители, я сказала:

– Марк вступил в должность.

На меня посмотрели все, и Марк в том числе. А я посмотрела на него, удивилась.

– Разве не это ты сказал мне два дня назад?

Он молчал. А я начала понимать, что происходит. Судя по всему, его родители совсем не в восторге от его работы с дедом. Помнится, Марк говорил мне, что Борис Маркович и Вера Ильинична много лет не общаются между собой. По всей видимости, бывшие родственники так и не отступили от своих разногласий.

– Давайте обсудим это позже, – попросил Марк, судя по всему, так и не найдя, что сказать родителям. – А сейчас всем нужно поспать.

Правильно говорят, что в каждой семье свои спорные вопросы, и свои радости. А ещё в каждой семье свои секреты. Они обязательно есть, какой бы идеальной эта семья не казалась со стороны.

Комната Марка на втором этаже оказалась просторной. Даже с собственным балконом. Окна и балкон выходили на задний двор, особо красивого вида для глаз не открывалось, за забором соседний двор с деревьями и высокой черепичной крышей, зато, если приподняться на цыпочки и вытянуть шею вправо, можно было разглядеть море, отблески солнца на синей воде. Я это поняла днём, когда проснулась, вышла на балкон и постояла на нём несколько минут, оглядывая окрестности. Я стояла босая на нагревшейся от жаркого солнца плитке, тянулась к морю, к солнцу и вдыхала полной грудью нагретый воздух с ароматом незнакомых цветов. Марк спал, уснул тут же, как только его голова коснулась подушки. Даже душ после перелёта не принял. А вот я, поспав пару часов в самолете, чувствовала себя более бодрой. Достала из чемоданов кое-какие вещи, и приняла душ. Ванная на этаже была общей, и я порадовалась раннему утро, чувствовала себя спокойной, не боясь с кем-то столкнуться или надолго занять ванную комнату.

Я разглядывала маленький уголок моря, доступный моему зрению, улыбалась чему-то, потом вернулась в комнату и забралась в постель, к Марку. Навалилась на него. Он спал уже часа четыре, должен был выспаться, а мне не терпелось покинуть комнату и отправиться на пляж.

Он неохотно заворочался под моим весом, затем засмеялся в подушку.

– Что ты делаешь?

– Бужу тебя. – Я уткнулась носом в его ухо, коснулась языком, дразня. Марк снова засмеялся.

– Тамара…

– Марк, ну пожалуйста, – умоляюще проговорила я. – Я так хочу на море. – Я его потрясла. – Хватит спать.

Он застонал, но скорее, напоказ, чем от истинных мучений, которые пытался изображать. Попытался перевернуться, мне пришлось скатиться к нему под бок. Зато теперь можно было закинуть на него ногу и обнять. Торопливо поцеловала. Сначала в нос, потом в губы. Марк наконец открыл глаза, глянул мне в лицо, затем фыркнул.

– Замучил я тебя, да? Переездами и перелётами.

– Марк, мы у моря, – проговорила я ему в губы. – Я так соскучилась!

– По мне?

– По морю.