Читаем Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе полностью

Разумеется, владельцы были заинтересованы в том, чтобы инсула вмещала в себя как можно больше жильцов. Поэтому инсулы росли вверх, строители старались, чтобы инсула занимала как можно меньшую площадь земли. У подножия Капитолия стояли инсулы, крыши которых торчали вровень с вершиной холма. Четыре – пять этажей были нормой. Например, одна из инсул на Марсовом поле занимала площадь всего 30 x 31 м[419]. Август специальным законом запретил строить дома выше 20 метров. Если считать, что высота этажа – 3 метра, то при Августе строились дома в 6 этажей + мансарда. Император Траян ограничил высоту домов еще жестче – максимум 17 метров. Почему понадобились эти запреты? Дело в неустойчивости конструкции. Обвалы и пожары происходили постоянно, люди гибли. Но это не беспокоило домовладельцев, доходы которых все равно росли, а желающих жить в Риме меньше не становилось. На место погибших жильцов всегда приходили другие.

На первых этажах инсул часто располагались лавки. Остальные помещения были жилыми – на любой вкус и кошелек. Можно снять просторную квартиру площадью 100 или 150 м2. Такая квартира могла быть украшена росписями и мозаичными полами, вход оформлен колоннами. В одной из таких квартир наверняка и жил в молодости сам грозный диктатор Сулла, который происходил из обедневшей семьи, не имевшей своего дома в Риме. Когда дела у Суллы пошли в гору, он смог потянуть аренду уже целого этажа инсулы[420]. Кто же знал, что этот человек станет властелином Рима? В крыле доходного дома на Палатине один друг Цицерона снимал квартиру. В середине I в. до н. э. аренда этой квартиры обходилась ему в 10 тыс. сестерциев в год (11 годовых зарплат легионера). И эту сумму Цицерон называет «умеренной»[421].

В инсуле можно было снять и убогую комнатушку или даже угол – почти что койко-место, где стены даже не покрыты штукатуркой – голая кирпичная кладка. Но и этот скромный ночлег стоил больших денег. Для простых людей непомерно вздутые цены на жилье в Риме были большой проблемой. Во время гражданской войны между Цезарем и Помпеем очень громко прозвучало требование простить арендаторам квартир годовую плату за жилье. Идет гражданская война, решаются судьбы мира, но что интересует римлян? Долги по квартплате! Это ясно показывает масштабы проблемы. Цезарь прекрасно это осознавал. После победы над Помпеем Цезарь провел закон, по которому простил годовую арендную плату за квартиры до 2000 сестерциев в Риме и до 500 во всей остальной Италии[422]. Отсюда мы можем сделать вывод, что снимать квартиру в Риме было в 4 (в четыре!) раза дороже, чем в каком-либо другом месте. И, видимо, до 2000 сестерциев за квартиру в год платило большинство жителей Рима.

Дороговизна квартир объяснялась не только престижем столицы и ценой самой земли. Была еще и спекуляция. Владельцы инсул никогда не занимались сдачей квартир в аренду сами. Для этого Древнем Риме были свои «риелторы». Они брали дома в аренду у владельцев, а затем сдавали жильцам отдельные квартиры и коммерческие помещения, располагавшиеся обычно на первом этаже, а разницу в выручке забирали себе. Зарабатывали такие «риелторы» очень хорошо, но и риск был велик. Глаз да глаз за жильцами, которые могут сбежать, не расплатившись. А случись пожар, и «риелтор» потеряет деньги. Но доходы перекрывали все риски. Вот пример объявления о сдаче квартир из Помпей: «Инсула, выстроенная Аррием Поллионом, принадлежащая Гн. Аллию Нигидию Маю, сдается с июльских календ: лавки со своими антресолями, прекрасные квартиры вверху и дом»[423].

В IV в. в эпоху Константина Великого в Городе было 1790 частных особняков, тогда как инсул было 46 602[424]. Правда, для такого количества многоэтажек площади в Риме не хватило бы, поэтому сейчас считается, что имелись в виду не отдельные дома, а части таких домов с отдельными входами (по-нашему, подъезды).

Гигантский муравейник, где теснота, грязь, несмолкаемый шум и уличная преступность странным образом сочетались с невиданным уровнем комфорта, гигиены и удобств. Рим не только ослепительно сверкал фасадами своих храмов и площадей. Настоящей роскошью Рима был комфорт, и огромные средства вкладывались в архитектурные проекты, улучшавшие ежедневный быт рядовых римлян.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное