Настоящая крепость

В роскошно обставленной комнате на мгновение воцарилась тишина и безмолвие. Было так тихо, что они могли слышать отдаленные голоса города Валейна из-за стен роскошной резиденции графа. Крэг-хаус был скорее особняком, чем замком, хотя и был окружен двадцатифутовой стеной. Он также был достаточно большим и имел достаточно... незаметных входов и выходов, чтобы Шайлейр чувствовал себя в достаточной безопасности, посещая его. Это было не так далеко и безопасно, как крошечный монастырь за пределами Сирэйбора, где он был гостем Эймилейна Гарната, законного епископа Ларчроса, но это было достаточно безопасно. Особенно теперь, когда Крэгги-Хилл, подобно графу Сторм-Кип и барону Ларчрос, незаметно увеличил численность своих собственных воинов.

И, честно говоря, - подумал Шайлейр сейчас, - я чувствую себя здесь гораздо в большей безопасности, чем в Сардоре.

На хорошо натренированном лице епископа-исполнителя не было и следа его мысленной гримасы. Он и Марак Халинд, его секретарь и помощник, были "гостями" Мейлвина Норкросса, епископа Баркора, почти месяц, прежде чем переехали в Ларчрос. Норкросс был одним из старших священнослужителей, которые поклялись в послушании "Церкви Чариса", чтобы сохранить свой престол, и он предложил то, что казалось самым многообещающим портом во время шторма, когда Шайлейр бежал из Мэнчира. Однако в данном случае дворец Норкросса в Сардоре, столице баронства Баркор, оказался менее подходящим, чем он надеялся.

Тот факт, что Норкросс поклялся подчиняться и следовать указаниям "архиепископа Клейрманта", не беспокоил ни его, ни Шайлейра, поскольку никто не мог дать действительную клятву тому, кого Мать-Церковь отлучила от Церкви. И Шайлейр был уверен в преданности Норкросса законной Церкви. Его возмущение и гнев по поводу ереси "Церкви Чариса", безусловно, казались искренними, даже если епископ, официально поклявшийся в своей верности этой церкви, должен был быть осторожен в том, где он позволял им проявляться. И, во всяком случае, епископ Баркора увяз слишком глубоко, чтобы сейчас отступать. Но это не сделало Шайлейра счастливее оттого, что его безопасность зависела от барона Баркора.

Он пришел к выводу, что сэр Жер Сумирс, нынешний барон, гораздо лучше умеет хвастаться и обещать, чем действовать. Его усилия по увеличению числа личных оруженосцев были жалкими по сравнению с усилиями таких людей, как Крэгги-Хилл и барон Ларчрос, и он был гораздо более готов давать экстравагантные гарантии в частной беседе, чем подвергать себя малейшему риску, чтобы воплотить эти гарантии в жизнь. Фактически, Шайлейр пришел к выводу, что, несмотря на всю несомненную ненависть Баркора к сэру Корину Гарвею и членам регентского совета, он был слишком робок, чтобы сделать что-либо, что могло бы привлечь к нему внимание. Он был достаточно готов говорить, даже вкладывать значительные суммы денег в организацию сопротивления, но не рисковал переходить к открытым действиям.

Он прикрывает свою задницу, вот что он делает, - холодно подумал Шайлейр. - Если мы победим - когда мы победим - он напомнит нам всем, что он был на нашей стороне с самого начала, и он будет ожидать своей доли вознаграждения Матери-Церкви ее верным сыновьям. И если случится так, что мы не победим, он снова скроется и сделает вид, что ничего об этом не знал. Только не он! Да ведь он всегда был верным и преданным подданным князя Дейвина! Тем, кому и в голову не пришло бы бросить вызов законным приказам регентов Дейвина! А что касается церковных вопросов, то он определенно не имеет права выносить такие суждения! Кто он такой, чтобы ставить свое суждение выше утвержденного и посвященного архиепископа, сидящего в Мэнчире? Сама эта мысль никогда не приходила ему в голову.

Но мысли о Баркоре оставили неприятный привкус во рту епископа-исполнителя, и ему не нужны были еще какие-то нехорошие ощущения в дополнение к новостям Крэгги-Хилла. Он решительно задвинул отсутствующего барона на задний план и посмотрел на людей, сидевших с ним за столом.

Крэгги-Хилл, как их хозяин и старший дворянин их стратегического совета, сидел во главе стола. К ним присоединились граф Сторм-Кип и барон Ларчрос, также присутствовали епископ Эймилейн и капеллан Ларчроса, отец Эйруэйн Йер. Брайан Селкир, граф Дип-Холлоу, и сэр Эдалфо Линкин, герцог Блэкуотер, к сожалению, не смогли присутствовать, что и было настоящей причиной, по которой Халинд делал заметки. Это было не то же самое, как их личное присутствие, но, по крайней мере, позволило бы им быть в курсе любых решений, которые были фактически приняты сегодня.