Насмешливый лик Смерти

На них по-прежнему висела цепь с замком. На столбе, под маленькой табличкой со стертой надписью: «Звоните, пожалуйста, садовнику», была кнопка.

Я три раза нажал на нее, не слыша звонка, и вернулся к машине. Через некоторое время на подъездной аллее, между стройными кокосовыми пальмами появилась кочерыжкообразная фигурка. Это была Уна. В ее походке чувствовалось раздражение.

Золотистая парчовая накидка блестела за узором ворот, как кольчуга.

- Эй вы, что вам нужно?

Я вылез из машины и приблизился к ней. Уна посмотрела на меня, потом на дом, потом опять на меня и опять на дом, как будто невидимые ниточки дергали ее в разные стороны. Вдруг она развернулась на сто восемьдесят градусов и бросилась прочь.

- Я хочу поговорить о Лео! - крикнул я, перекрывая шум транспорта.

Имя брата вновь притянуло ее к воротам.

- Я вас не понимаю.

- Лео Дюрано ваш брат?

- Ну и что из этого? Мне кажется, я вчера отказалась от ваших услуг. Сколько раз я должна это повторить, чтобы вы перестали мне их навязывать?

- И Макс Хейс погорел на том, что продолжал их вам навязывать?

- При чем тут Макс Хейс?

- Сегодня утром он был убит. У вас на службе долго не задерживаются, и все ваши бывшие работники кончают одинаково.

Выражение Униного лица не изменилось, но ее правая, сверкающая бриллиантами рука вцепилась в чугунный завиток ворот.

- У Хейса было много пьяных идей. Если кто-то его убрал, меня это не касается. И моего брата тоже.

- Странно, - сказал я. - Увидев Хейса в морге, я сразу подумал о вас и Лео. У Лео большой опыт по этой части.

Унина рука отпустила завиток и скакнула к горлу, как бриллиантовый краб.

- Вы виделись с Бесс Вьоновски.

- Да, мы с ней немножко поболтали.

- Где она? - Уна сипела, как будто ее мучила ангина.

- Опять смылась. Пожалуй, вам лучше открыть ворота. Мы не можем здесь разговаривать.

- Пожалуй.

Она стала шарить в просторном квадратном кармане золотой накидки. Я положил палец на предохранитель револьвера. К моему облегчению, она извлекла ключ, которым и отперла замок. Я снял цепь и распахнул ворота.

Уна схватила меня за руку.

- Что случилось с Максом Хейсом? Его зарезали, как Люси?

- Его сожгли, как Жанну д'Арк.

- Когда?

- Сегодня рано утром. Мы нашли его в горах, в разбитой машине. Машина принадлежала Чарльзу Синглтону, и Хейс был одет в его одежду.

- Чью одежду?

Ее пальцы впились в мое тело. Ощущение было странное и неприятное, как будто меня уцепила ветка маленького колючего дерева. Я высвободился.

- Вы знаете его, Уна, золотого мальчика, с которым крутила Бесс. Кто-то сжег Хейса и одел его в одежду Синглтона, чтобы создать видимость, будто Синглтон умер сегодня утром. Но нам-то известно, что это не так, ведь правда?

- Если вы думаете, что такое мог сделать Лео, вы сумасшедший.

- Удивляюсь, что в вашем семействе еще в ходу это слово.

Ее взгляд, не отрывавшийся от моего лица, скользнул в сторону. Она сказала, опустив голову:

- Сегодня утром Лео был дома в кровати. Это может подтвердить сиделка. Лео тяжело болен.

- Паранойя? - по слогам произнес я.

Ее невозмутимость лопнула, как воздушный шарик.

- Чертовы брехуны из клиники! Они уверяли, что хранят профессиональные тайны. Я им покажу профессиональные тайны, когда они пришлют мне очередной счет.

- Клиника тут ни при чем. Я видел достаточно психически ненормальных преступников, чтобы узнавать параноические симптомы.

- Но вы не видели моего брата.

Я не стал отвечать на незаданный вопрос.

- Я собираюсь повидаться с ним сейчас, в вашем присутствии.

- Я хорошо забочусь о Лео, - вдруг выкрикнула она, - нанимаю лучших сиделок, обеспечиваю лучший уход! Каждый день его приходит осматривать доктор. Я расстилаюсь перед этим человеком, готовлю ему то, что он любит, спумони, минестроне. Когда нужно, я кормлю его из собственных рук. - Она усилием воли остановила рвущиеся наружу слова и отвернулась, устыдившись заботливой старой женщины, вытеснившей другие ее ипостаси.

Я взял ее за жесткий локоть и повел к дому. Красночерепичная крыша скрыла от нас солнце. Я поднял голову к зарешеченному окну, за которым Лео Дюрано получал лучший уход, и в моих ушах, как многократно отраженное от стены эхо, зазвучало одно слово.

За парадной дверью была чугунная винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Уна взобралась на нее и повела меня по длинному пыльному коридору. Почти в самом его конце, в кресле, стоявшем у закрытой двери, сидел толстый молодой человек в белом халате.

Мое появление всполошило его.

- Доктор? - спросил он Уну.

- Просто посетитель.

Молодой человек затряс щеками.

- Я не советовал бы, мисс Дюрано. Сегодня он был неуправляем. Мне пришлось его усмирять.

- Открой дверь, Дональд.

Он вытащил из кармана ключ. В комнате не было никакой мебели, кроме голой железной кровати и выпотрошенного кресла-качалки на платформе, привинченной к полу. С карниза над забранным решеткой окном свисали обрывки занавесок. На стенной штукатурке темнели отпечатки ладоней и вмятины, похоже, от ударов кулаками. Дубовая дверь была изнутри разбита и зачинена простыми дубовыми досками.