Наследство одержимого

«Что за черт! — вяло думал Сергей, которому, в общем-то, было уже все равно (умение изумляться в нем за последнее время по понятным причинам притупилось), — «говорит о своем лице так, как если б оно было носильной тряпкой, сменяемой оболочкой… Ах, гадство, ну как же ноет мой череп…»

— …Сейчас ты немного не в том состоянии, чтобы это понять, но чуть позже поймешь обязательно… — продолжал незнакомец. Потом он помолчал, внимательно глядя поверх головы Сергея, и заговорил вновь:

— Драка не пошла тебе на пользу. Вот уж никогда не понимал: зачем ввязываться, коли заведомо известно, что ничего, кроме ран, в итоге не получишь?!. И раны-то какие неприятные… — незнакомец усадил Сергея на трехногую табуретку — тот и не думал сопротивляться — и осторожно приложил сухие бескровные свои пальцы к разбитому затылку учителя. Голову пронизало мгновенным холодом. Чуть помедлив, ледяная рука отстранилась, — и вместе с нею ушла боль. Боязливо потрогав затылок, Сергей обнаружил, что даже крови на нем больше нет, что ноющая шишка на лбу тоже растворилась без следа и вообще: все в голове пришло в состояние какой-то бодрой нормы. Иными глазами взглянул Сергей на своего собеседника.

— Голова прошла…

— Я знаю.

— Слушайте… Так кто Вы все-таки такой??

— Кто я? Кто я… — усмехаясь, повторил незнакомец, — ну, для начала — хотя бы тот, кто знает о тебе гораздо больше, чем знаешь о себе ты сам — довольно с тебя этого?

— Не-ет.

— Правильно… Так спрашивай же меня, не стесняйся своего любопытства, только точнее формулируй вопросы.

— Хорошо! — Сергей прокашлялся, — Так. Во-первых, где Петр?

— Я ведь уже сказал: Петра больше нет… Прости, но я должен был сравнять счет: Петр здесь был уже абсолютно лишним… как и его несчастный противник, мой добрый слуга.

— Хм, оригинально! Людоед — слуга… А, впрочем, я не удивляюсь: сами же спрятали его у себя в НИИ, а народу сказали, что расстрелян. Значит, зачем-то он был вам нужен!

— Никого я в НИИ не прятал.

— Ну, не Вы, так Ваши коллеги — умные дяди из большой конторы!.. Ну… так про вас… — Сергей вдруг спохватился, что давно уже отважно хамит своему собеседнику, — ну… так про вас… про вас так Петр сказал… Ну, скажите, пожалуйста, а я-то зачем вам понадобился?…

Давясь собственной дерзостью со жгучим любопытством пополам, Сергей вдруг почувствовал, что стесняться ему больше нечего, так как, похоже, нечего больше и терять…

— Да! Я понял! Теперь окончательно понял!! — взвёлся он, — это Вы написали мне то письмо, заманили сюда, чтобы напугать, подослали Петра, навели мороку — и все затем, чтоб показать, на что способна еще Ваша организация! Что она еще не развалилась, как пишут в газетах!.. Только зачем я-то вам понадобился? У меня что, какие-то уникальные данные для агента?! Внешность? Отзывы по работе?? Да?!.. А если я не захочу становиться доносчиком! Если я не захочу на вас работать?! Вы что, тогда сразу меня уберете или будете шантажировать?! Ага! После Ливера я уже ничему не удивлюсь. Все, что о вас писали и пишут — это правда, и я…

Не слушая больше этой бессвязной тирады и не заботясь о том, будут его слушать или нет, лысый заговорил негромко:

— Не знаю как насчет остального, но в одном твоя мать была права: с твоей богатой фантазией надо что-то делать… Ну, от себя я прибавил бы еще и твою доверчивость… Хотя, с другой стороны, когда б не она, я не смог бы так легко вытащить тебя сюда…

Сергей давно уже молчал, неподвижно давя глазами пространство перед собою. Не обращая внимания на производимый эффект, лысый продолжал небрежно и ласково:

— Одно ты понял верно: то глупенькое послание действительно сочинил для тебя я. Зная, что ты поверишь ему безоговорочно, я не позаботился даже о стиле (Петр правильно заметил: так подобные вещи не делаются). И вот ты здесь — мечешься, нервничаешь, пытаешься мне хамить, хотя на самом деле боишься меня, как никого и никогда еще не боялся. Даже своего директора. Даже Сашку Колесова…

Сергей вздрогнул.

— Строишь разные глупые догадки, приписываешь мне то, о чем я и помыслить не могу без смеха… Нет, ты ничуть не изменился с того самого дня, когда тот же пресловутый Колесов продал тебе на большой перемене кость птеродактиля… Помнится, ты отдал два рубля и целый урок умилённо представлял, как эта кость летала вместе с мезозойской крылатой тварью… пока не выяснилось, что у тебя в руках всего лишь кусочек бетона! — Ну, а это-то откуда Вам известно?!! — шепотом прокричал Сергей.

Страшный незнакомец чуть заметно — вежливо и иронично — кивнул:

— Кажется, я уже говорил, что весьма хорошо тебя знаю… В конце концов… — в руке у незнакомца невесть откуда взялась одна из тех старинных фотографий, что были найдены Сергеем в темной лакейской. Учитель поднес портрет к глазам и только теперь увидел, как они похожи — усатый брюнет под треснутым стеклом и этот лысый ёрник в черной хламиде. А потом незнакомец подал Сергею самое обычное карманное зеркальце. Сергей со страхом и стеснением вгляделся в маленький стеклянный квадрат, и то, о чем он подсознательно давно догадался, теперь ясно прочувствовалось ему.