Наследница достойных

Красиво выстроенные фразы слушатели встречали с восторгом. Я его не разделяла — не нравилось, когда поднимают шум. Уж если берешься делать добро, будь скромнее. Кроме того, газета вполне могла попасться на глаза тем, кто меня разыскивает, им останется только сопоставить даты. Сообразительный человек захочет проверить, нет ли среди десятка отправившихся в паломничество Аделий — настоятель не слишком мудрил с именами — беглой невесты принца.

Угадав мои мысли, Лукрия спросила, что же в газете пишут о наследнице достойных. Матушка перевернула страницу и зачитала статью о королевской семье. Я с удивлением узнала о том, что Его Высочество Сандрос вместе с Аделией Далеор отправился в северные земли. Барон Алойе якобы пригласил их в связи с резким падением вылова рыбы.

Я потянулась за газетой удостовериться, так ли написано, как прочла Пифания. Что это? Фантазия газетчиков или неверно поданная новость? Хотелось думать, что затея Сандроса удалась, его телеграмме поверили, а оправдание моей мнимой поездки к северному морю выдумали, чтобы не выглядеть обманутыми. Пока я просматривала статью, остальные рассуждали об услышанном.

— Добычу рыбы она помчалась повышать, — недовольно заметил мужчина, которого все называла кумом, — будто других дел в стране нет! Взять хотя бы монастырь или вон замок… Что если вохры к нам полезут? Перевал — чистая дорога!

— Как же девчонка тебе замок восстановит? — качала головой Пифания. — Тут работы на десять лет.

— Вот и говорю, — упорствовал кум, — королю надо было войско послать сюда.

— А что рыба? — поддержала его Лукрия. — На востоке саранча того и гляди весь хлеб поест! Нечего скакать, сиди в столице!

— Мне кажется, — подала голос одна из моих назначенных тезок, — эта Аделия не настоящая наследница! Ошиблись провидцы.

— Почему ты так думаешь? — удивилась я.

Девушка хмыкнула, пожав плечами:

— Вместо того чтобы людям помогать, на принцев охотится!

Это звучало обидно, я снова занялась газетой. Защищать Аделию Далеор не стоило — как бы не выдать себя.

— Ошиблись, нет ли, — авторитетно сказала матушка Пифания, — пока наследница всем сердцем не пожелает спасти проклятый мир, надежды у него нет.

Сотрапезники уткнулись в тарелки. Стало тихо. Лишь ложки постукивали, да едва различимый шепот слышался — Лукрия молилась. Наша гостья поднялась, забрала у меня газету и направилась к другому костру, я поспешила за ней.

— Что тебе, Лота?

— Спросить хотела, — я достала из котомки книгу. — Тут сокращения, вдруг вы знаете…

— Откуда она у тебя? — Пифания взяла книгу.

— Из дома. Няня подарила.

— Няня… — матушка полистала, останавливаясь на подчеркнутых мной строках, покачала головой. — Монахов бы поспрашивать. Или с полным текстом сравнить… Не помощница я тебе.

— Вы сказали, надо всем сердцем захотеть… — прошептала я.

— Так это в любом деле так, — улыбнулась Пифания. — Хранитель помогает только в том, что тебе на пользу и другим не во вред. А чтобы против его воли идти, надо сильно просить. Как же без сердечного желания?

Она вернула мне книгу и пошла прочь. Я смотрела вслед, впервые задумавшись — хочу ли я спасать этот мир?

* * *

Горы открывались мне постепенно. Сначала, оторвавшись от книги, увидела пологий склон. Отодвинула полог и высунулась наружу. Смогла разглядеть покрытый лесом бок первой горы. Чуть позже показались вершины — невысокие, голые, вылизанные ветрами. Это был отрог основного хребта. Веселье мы объехали. Глядя на проплывавшие вдалеке белые здания и колоннады, я загрустила — вспомнилась площадь с фонтаном, гостиница, горячая пузырящаяся вода, наполнявшая ванну, спальня, задремавший в одежде Рэймон. Каким он был удивительно милым! У меня сдавило горло, даже вырвался тихий стон.

— Ой! — завозилась Лукрия, прикорнувшая рядом. — Это ты. Показалось, щенок скулит.

— Не скулите! — обернулся кум. — Одна ночевка осталась. Завтра будем в монастыре.

Наш караван свернул с тракта и потянулся вдоль горной цепи. Кочки и бугры, щедро рассыпанные по дороге, заставляли путников цепляться за борта, лавки и друг друга. Печальные мысли вытрясло из моей головы, даже эха не осталось. Лишь на остановке, вдохнув привычный с детства горный воздух, напоенный ароматами подвяленных трав и разогретого камня, я во всей полноте ощутила тихую радость встречи с домом, пусть и погибшим. Теперь я не испытывала боль замершего у могилы человека, лишь тоску от слишком долгого расставания.

Гонцы, посланные в Веселье за свежей прессой, принесли тревожные вести: на перевале у Бараньей башки люди видели многотысячное скопление вохров. Раньше встречались лишь одинокие разъезды дикарей, редкие из которых решались преодолеть перевал и спуститься в предгорья. Теперь же давний противник демонстрировал готовность к нападению.

— Чему вы удивляетесь, — цыкнул на раскудахтавшихся женщин кум. — Замка Далеор больше нет. Ничего им не препятствует.

— Мы укроемся за стенами монастыря, — пискнула моя «тезка».

— Укроемся, — нахмурился кум, — да сколько продержимся? Одна надежда, что войско дальше двинет. Зачем им разоренный монастырь?