Читаем Наследник огня и пепла. Том VII. Враг моего врага полностью

Каждый раз, когда меня пытаются убить в этом мире, я просто реагирую. Почти не думая, и сомневаясь лишь где-то внутри, на периферии сознания. То есть действую сразу, не думая и без сомнений. Поэтому, скорее всего, я до сих пор жив. Это не похоже на меня старого. Сколько же во мне от Магна? При всем том, что этот парнишка был добрым и веселым, внутренняя готовность немедленно ответить на удар ударом и убить любого, в нем присутствует по умолчанию. Я, тот, старый, в мире догмата закона и монополии государства на насилие, так же реагировал на грязные брызги поднятые неосторожной проехавшей рядом машиной. Отскакивал, не раздумывая. А вот если бы мне нож к горлу приставили, я бы знатно растерялся. А вот Магн бы достал кинжал и воткнул его в такого хама, а потом переступил тело, не забыв тщательно вытереть клинок. И беспокоился бы больше о сохранности клинка, чем о последствиях убийства.

Интересно, это воспитание? Магна натаскали, как бойцового пса? Превратили в хладнокровного убийцу? Нет. Я почти уверен, что это врожденное. И только уже поверх этого врожденной готовности убить, есть наносные правила поведения. Впрочем, может это я такой. Меня слишком сильно сковали цепи цивилизации а теперь они спали и я впервые действую так, как велят мне инстинкты.

Пока в моей голове проносились эти, толком не сформированные, мысли, моё тело действовало. Повернулся боком к врагу, блокируя удар плечом и… демон заорал, пытаясь отскочить. Но я его схватил прямо за раззявленную пасть. И притянул поближе. Вытащив из его брюха Коготь и воткнув снова, чуть сбоку, туда куда учили. Там какой-то важный ливер. Ему должно быть не сильно больно, но быстро поплохеть.

Демон продолжал дергаться, визг стал совсем жуткий. Пасть раззявил, можно бутылки складывать. Слюной еще брызжет. И как он так пасть раззявить сумел? А, я ему, кажется, челюсть сломал. Ну а зачем он дергается? Дергается, кстати, слабо. Вернее, сильно — как здоровый мужик. Но я в доспехах, и вообще куда сильнее и ловчее обычного человека. Поэтому по моим меркам трепыхается умеренно. Ланс со Сператом из квадрата выскочили и с оружием наготове по бокам от демона встали, но не вмешиваются. А мне стало как-то весело. Я даже хохотнул.

Демон перестал дергаться. Что-то попытался сказать. Я не разобрал с первого раза. Он завизжал громче. «Вытащи!» Я перевел взгляд на Коготь. В моем магическом зрении оружие было объято жгутами оранжевой энергии, которая вытекала из демона и втекала в меня. Наполняя меня пьянящей, щекотной мощью. Демонической силой. Я изумленно поднял взгляд, как раз, чтобы увидеть, как у насаженного на мой клинок рогача рассыпается один из рогов. Как будто высохшая на солнце земля, застывшая в форме рога, вдруг потеряла связь между песчинками, рассыпалась в бурую пыль и развеялась на ветру.

Я вытащил Коготь, нутром чувствуя его негодование. Не доел. Меня больше беспокоило, что он там в меня накачал. Смогу ли я «переварить» демоническую энергию? Мозг в поисках объяснения происходящему листал воспоминания. Обычно, когда я орудовал Когтем, времени смотреть на него не было. Да и не было таких спецэффектов. Но теперь мне кажется, что используя Коготь против Крушителя в Ночной Битве, я потом чувствовал странный прилив сил. И лечить мог долго… Тогда я это списал на демоническую жемчужину. Так вот чем так ценен клинок из когтя вампира. Подозреваю, далеко не всякого вампира.

Я сделал шаг назад. И, пока разбирался в себе, демон, одной рукой схватившись за рану в боку, другой пытаясь вправить выломанную челюсть, покачнулся, и сделал шаг вперед. Переступив черту. И с ужасом посмотрел себе под ноги. А потом рванулся в сторону, назад из квадрата. Силы его окончательно покинули, он просто упал, заставив Ланса отступить. И стал тихонько поскуливать. Второй рог отломился от удара об пол.

Нас озарила яркая вспышка. Красные отблески упали на все вокруг. Свет светила, ярко освещающий все вокруг через отсутствующую крышу был золотым, ярким. И вдруг скукожился, уступая красным и бордовым оттенкам. Красное свечение исходило из открывшегося рядом портала. Здоровый такой портал. И его почти заслонила огромная рогатая фигура. Если первый демон появился незаметно, буквально проскользнул в нашу реальность, как выпавшая из заднего кармашка брюк монетка, то этот просто порвал пополам задницу мира. И встал там, оставив проход открытым.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза