Наследник древней силы 4. Вражда

Максимилиан Сергеевич не спрашивал о моей работе — о ней я отчитался ещё в начале недели. Разговор шёл о другом.

— Привыкаете к своей новой роли? — спросил Белозёрский. — Вам к лицу эта форма. Похоже, и должность вам подходит.

— Непривычно немного, — ответил я.

— Ещё бы! Однако по вам и не скажешь. Быстро втянулись. Да и люди вас слушаются.

— Надо сказать спасибо моей силе. Если бы не она, вряд ли бы кто-то стал меня слушать.

— Э нет, Артём, тут дело не только в силе. У Сергея Вельяминова тоже было много энергии, но его хоть и посадили в кресло канцлера, он так и остался марионеткой в чужих руках.

— Да. Он мне говорил.

— Неужели? Вы так близко были знакомы?

— Мы… общались в неформальной обстановке.

— Тогда, вероятно, вам известно, кто стоял за ним?

— Голицыны, разумеется. Разве это секрет?

— А если точнее, первый советник — Николай Голицын.

— Я слышал. Похоже, теперь он решил играть в открытую.

— И что удивительно, его поддержали многие князья. Аристократия хочет видеть во главе Союза сильную личность. Знаете, Артём, я не просто так говорил на собрании о том, что Новгород должен стать центром Союза. Московское княжество уже давно занимает лидирующее положение, но ведь настоящая сила — здесь, на севере. Но чтобы войти во власть, нужны лидеры, и лучше всего, если качества характера будут сочетаться с внешними способностями. Мне известно, что несколько князей хотели выдвинуть вас в канцлеры. Думаю, однажды мы можем вернуться к данной теме.

— Всё возможно. Но это будет моё решение, — осадил я Белозёрского.

Очень не хотелось, чтобы меня опять брали в оборот и куда-то тащили. Поэтому я решил так: если однажды почувствую, что должен это сделать — сделаю. А если вдруг пойму, что мне не нужны никакие должности, а нужно, например, идти путём самосовершенствования, то всё брошу и займусь тем, что считаю важным для себя.

— Да-да, разумеется, — добродушно улыбнулся Максимилиан Сергеевич. — Просто я считаю, что вам следует двигаться дальше.

— Жизнь — это путь. Все мы должны куда-то двигаться.

— Хм, — Максимилиан улыбнулся. — Вы философски смотрите на вещи.

— Иначе никак. А что с Голицыным, простите за любопытство? Я читал новости: агрессивная риторика в московской прессе сменилась на нейтральную. Значит, канцлер всё-таки пошёл нам навстречу?

— Нам предстоит преодолеть многие преграды на пути к миру, но теперь это дело времени. Кстати, а как ваша фирма поживает? «Звезда», если не ошибаюсь? Слышал, были неприятности?

— Да. В отчёте я указал, что моя компания подверглась нападению.

— Помню-помню. Одного только не разумею… Зачем Голицыным скважины — это понятно, но зачем им лаборатория рядом с серой зоной? Да и мой предшественник, видимо, не зря так активно развивал данную отрасль. Сдаётся мне, что тут имеет место не просто научный интерес.

— Остановить распространение серой зоны — это очень важно, — ответил я.

— И только?

Я посмотрел в глаза великому князю. Не знаю, откуда, но похоже, ему было известно о нашей деятельности, поэтому вряд ли имело смысл скрывать цели исследований. Наоборот, если удастся убедить его сотрудничать, это могло дать делу сильный толчок. Я не смогу обеспечить компании достаточное финансирование, да и для Вероники это может стать тяжёлой ношей. Мне требовались инвесторы, а с Белозёрским мы были без пяти минут родственники.

Я решил сказать обо всём прямо:

— Основная деятельность лаборатории направлена на разработку нового дешёвого энергоносителя. Говорят, его можно получить из аннигилированной материи.

— Говорят?

— Достоверно неизвестно. Но как вы сами заметили, Голицыны делают большую ставку на эти исследования. Они хотели купить серую зону в Гессене, пытались завладеть нашей лабораторией. Вряд ли их род стал бы тратить столько сил, если б дело не сулило выгоды. Я же узнал обо всём этом из правительственных источников, когда меня пытались привлечь к одной секретной операции. Пришлось уговорить Ростислава Васильевича тоже заняться серой зоной.

— И как? Есть прогресс?

— Да, учёные утверждают, что прогресс есть. Предполагается, что в Иране и Турции уже вовсю идут разработки новых элементов питания. Но их, разумеется, держат втайне. Нам приходится самим прокладывать путь.

— И полагаю, этот путь требует больших вложений? — на лице Максимилиана Сергеевича снова заиграла улыбку.

— Конечно. Мы же не Иран и не Турция. Наши возможности ограничены.

— Что ж. Дело это в любом случае перспективное. Серые зоны — большая проблема для планеты. Пройдёт ещё лет сто-двести, и они изменят мир до неузнаваемости. Мы, конечно, не доживём, но боюсь, нашим детям уже мало что останется.

— К сожалению, это так.

— Мне кажется, подобными вещами стоит заниматься если не на уровне государства, то хотя бы на уровне княжества.

— А ещё лучше на межгосударственном уровне.

— Ну до этого нам далеко. А вот свою помощь я могу предложить.

— И в чём она будет заключаться?

— Вы мне продадите долю. Десять-пятнадцать процентов вполне хватит. А потом мы вместе подумаем, как дальше развивать предприятие.