Наследие богов

Варавва сидел на земле и ничего не понимая, смотрел на него.

— Кого нашли?

— Я из ночного дозора. Под утро мы с Коном видели человека из нашего лагеря. Он оставил на дереве какой-то знак.

— Какой знак?

— Что-то в виде тряпки.

Варавва как ужаленный подскочил с места.

— В виде тряпки, говоришь? — Он подошёл ближе к дозорному, положил свою руку ему на плечо и тихо спросил: — Вы его приметили?

Дружинник кивнул головой и повернул свою голову в том направлении, где должен был находиться этот человек.

— Он в длинной накидке. Лица его я не разглядел, но указать на него могу.

— Хорошо. — Варавва обрадовался этому известию, как ребёнок. — Иди и присмотри за ним. Только сделай это не заметно. Подмену к вам на секрет я сейчас пришлю.

Дружинник тут же удалился, а Варавва чему-то улыбаясь, хлопнул ни чего не понимающего Рода по плечу. Тот поморщился от такого дружеского внимания и спросил:

— Кого он нашёл? Ты кого-то ищешь?

— Понимаешь, у нас в обозе есть предатель.

— Предатель?

— Вот именно, предатель. Он оставлял степнякам знаки в виде тряпок на деревьях. Потому они быстро нашли нашу тропу и всё время шли за нами по пятам.

Род удивлённо смотрел на Варавву, не совсем его понимая.

— Ты хочешь сказать, что у нас в обозе предатель?

— А ты такого не допускаешь? Ещё раз тебе говорю, что среди нас есть один человек, который служит Карачуру. Теперь понятно?

Род смотрел куда-то в сторону. В его взгляде Варавва видел разочарование и грусть.

— Теперь ты знаешь, кто этот человек? — Род обернулся к Варавве. — Что ты собираешься с ним делать?

Варавва пожал плечами.

— Пока не знаю. Думаю отдать его народу, пусть сами решают.

— Они же его разорвут.

— Непременно разорвут. Туда ему предателю и дорога.

— Не делай этого.

Застёгивающий ремешки на своих сапогах Варавва, резко обернулся.

— Что? Ты предлагаешь его отпустить?

— Нет, но прежде, чем ты отдашь его людям, нужно с ним поговорить.

Варавва поднялся на ноги и направился в середину лагеря.

— Это, как получится.

Глава 36

С первыми лучами солнца стали просыпаться и люди. Не много передохнув от изнурительной дороги, они начали заниматься обыденными делами. Женщины готовили не хитрую еду, мужчины ремонтировали, разболтавшиеся на тряской дороге, телеги, чинили обувку. Неутомимая детвора носилась по поляне, играя в какую-то свою, известную только им игру. Старики, отдыхая, просто грелись на солнце. Создавалось впечатление, что Нарка ни куда не исчезла и навсегда осталась с этими людьми. Те же разговоры, те же люди, те же дети. Исчезли только дома, которые на время странствия заменили многочисленные, укрытые клетями вместо крыш, телеги.

Вага вместе с Еленой помогли Славии спуститься с телеги на землю. По её лицу было видно, что эта дорога даётся ей не легко. Однако, мужественная женщина терпела, как могла, не обращаясь лишний раз за помощью. Соорудив нечто похожее на мягкий топчан, Вага усадил на него Славию.

— Здесь тебе будет удобно. Отдохни от этой телеги.

Славия за всю дорогу искренне ему улыбнулась.

— Спасибо тебе Вага за заботу. Не знаю, что бы я без тебя и Елены делала.

Не много смутившись от такого внимания понравившейся ему женщины, кузнец улыбнулся ей в ответ.

— Всё будет хорошо. Ты пока отдыхай, а я схожу мужикам помогу с телегами управиться.

В их разговор вмешалась Елена:

— Раз такое дело, я приготовлю чего ни будь нам поесть. Может Койша выберет время и придёт к нам?

Славия вздохнула, вспоминая о сыне.

— Я слышала, что дружина уже в обозе. Наверняка придёт.

Не успела она договорить, как из леса прямо к ним вышел Койша.

— Наконец я вас нашёл! — Крепко обняв подбежавшую к нему Елену, он вместе с ней подошёл к матери. — Здравствуй мама. Вот выдалось немного времени повидать вас всех.

Славия расплакалась от радости.

— Наконец-таки, объявился. — Она поцеловала его вихрастую голову, не вставая со своего топчана. — Мы уже все глаза проглядели.

Поцеловав в ответ мать, Койша выпрямился и осмотрелся.

— Куда вы Вагу подевали?

— Ушёл помогать мужикам. Скоро объявится.

Елена крутилась возле него, не сводя с него глаз.

— Не стой, как истукан, садись рядом с мамой. Сейчас обедать будем.

В двух шагах от них, Елена на горящем костре, что-то варила в чугунке, помешивая большой деревянной ложкой.

— Ты чего молчишь? Расскажи, как вы степнякам засаду устроили? Многих побили?

Койша был не любитель рассказывать подобные истории и что бы сменить тему разговора он, махнув рукой, подошёл к матери.

— Побили их здорово. Теперь не скоро придут в себя. — Он опустился на землю рядом с ней. — Как ты? Ноги не болят?

— Ни чего сынок. Мне Вага вот с Еленой не дают об этом думать.

C дымящимся чугунком в руках, подошла Елена.

— Готовьте ложки. Каша поспела.

Поставив чугунок рядом с ними, она достала из большой котомки буханку выпеченного хлеба и кусок солонины. Мясо нарезать она стала сама, а хлеб передала Койше. Хлеб в семье должен резать только мужчина. Сняв крышку с горшка, Елена помешала в нём сваренную гречневую кашу. В нос ударил приятный сладковатый запах разваренной каши. Отрезав от буханки несколько кусков хлеба, Койша раздал их женщинам.