Нашедшие Путь

— Поздравляю… Давно повысили? — поинтересовался Чернилов, пытаясь освободиться от рук Сергея.

Почувствовав сопротивление, Сергей накрыл левой рукой обе руки Чернилова и, захватив его левую кисть, тут же ударил правым локтем в голову, после чего завёл его руку за спину и поволок непрошенного гостя от дома, приговаривая попутно:

— Ты мне зубы не заговаривай!.. В поздравлениях твоих я не нуждаюсь; а здесь — чтоб я тебя больше не видел!

Дождавшись возвращения Сергея, Катя, слегка повеселев, принялась комментировать увиденное:

— Ужасно, ужасно!.. Где же ты видел, чтоб так делали «удэ-гарами»?!

— Какими ещё «горами»? — ответил Сергей вопросом на вопрос, проходя во двор.

— Техника, которую ты сейчас использовал — это «удэ-гарами». Гляди, как она выполняется: выводишь из равновесия, используешь вес тела противника…

Комментируя свои действия, Катя дважды закружила Сергея вокруг себя, легко выводя его из равновесия и без усилия выворачивая его руку.

— Да ладно тебе!.. Это же — обычный загиб руки за спину, — попытался оправдаться Сергей, — типичный милицейский приём.

— Это — можно делать легко и изящно, — возразила Катя, — а у тебя получилось — ужасно грубо и не эстетично.

— Зато надёжно, больно и практично, — отрезал Сергей.

Пока Катя кормила кошек и Фрэда, Сергей обошёл оба дома и оба двора, всё внимательно осмотрев, вернувшись же, сказал:

— Всё, вроде, в порядке… Я тут ночевать останусь, а ты — иди домой; завтра забегай, если время будет.

— Ладно, — согласилась Катя. — Действительно, надо идти уроки учить; а-то «двоек» уже «нахватала», — теперь исправлять придётся.

Она уже хотела уходить, однако, вдруг задумавшись, проговорила, будто размышляя вслух:

— Может, зря ты Чернилова-то так грубо прогнал?.. Когда я пришла, мне в какой-то момент показалось, будто он дом охраняет.

— Тимофея он хочет в какую-то авантюру втянуть, — возразил Сергей. — Гнать его надо отсюда, если опять заявится.

— Разве можно так вот легко взять и втянуть человека во что-либо? — удивилась Катя.

— Если мы все, не задумываясь, поехали выручать Виталия, то уж Тимофей-то едва ли откажется поучаствовать в спасении бывших коллег, каким бы безнадёжным не было такое мероприятие… Из-за этого майора, кстати, уже люди погибли; потакать такому дураку — значит: способствовать ещё чьей-то гибели.

***

Утром Борис и Алексей вновь пришли на кладбище. Убрав доски и клеёнку, они осмотрели могилу и немного подровняли края.

— У Ольги Ивановны-то даже фотографии нет на кресте, — сокрушённо заметил Борис, — да и верхняя половина надписи почти полностью стёрлась.

— Семёныч говорил, что родственники хотят большой памятник сделать — один на обе могилы, — сообщил Алексей, вспомнив недавний разговор.

Вскоре пришёл Виталий.

— Борис Борисович, на отпевание пойдёте? — спросил он.

Борис кивнул и быстрым шагом направился в сторону церкви.

— А меня, значит, не зовут? — спросил Алексей.

Виталий пожал плечами и начал было оправдываться:

— Дед сказал…

— Да ладно, — перебил Алексей. — Всё правильно… Разбирается твой дед в людях… Ты сейчас обратно вернись; а когда гроб понесут, позови меня, чтоб я Тимофея подменил.

Виталий сразу отправился обратно, а минут через двадцать прибежал вновь и позвал Алексея, оставшись вместо него у могилы.

Оказавшись около Тимофея, Алексей подменять его передумал, однако постарался взять на себя большую часть нагрузки, хотя гроб и не казался ему тяжёлым. Проходя поворот, Алексей оглянулся. Позади шли малочисленные родственники и ещё какие-то весьма пожилые люди. На узкой тропинке движение существенно замедлилось, процессия растянулась. Только у самой могилы, когда гроб поставили прямо на тропинку и в последний раз открыли, люди получили возможность подходить ближе, но долго не задерживались, уступая место друг другу. Когда отошёл и Тимофей, Алексей вернул крышку на место. Гроб опустили в могилу на верёвках; закапывали медленно, осторожно бросая комки земли по краям. Когда крышка гроба была уже полностью покрыта землёй и работа пошла более интенсивно, Игорь Семёнович подошёл к Алексею и сказал:

— Что-то Тимофей, похоже, совсем плох… Давай-ка мы его отсюда заберём; а ребята тут и без нас закончат.

Тимофей, действительно, был бледен и едва держался на ногах. Поддерживаемый Игорем Семёновичем и Алексеем, он, казалось, вообще не воспринимал действительность. Только у двери УАЗика, отстранив сопровождающих, Тимофей прикрыл глаза руками и, постояв несколько секунд, почти самостоятельно забрался в машину.

Пока, старательно объезжая ухабы, Игорь Семёнович медленно вёл автомобиль по направлению к дому, Алексей пытался улучшить самочувствие Тимофея при помощи нашатырного спирта, взятого из аптечки. Татьяна, хотя и сидела рядом, поглядывала на Тимофея с опаской, вероятно, не зная, что делать и не вполне понимая, что с ним происходит.

Оказавшись во дворе дома, Тимофей устроился на крыльце и долго сидел, глядя куда-то в пустоту. Алексей находился рядом, но что-либо предпринимать более не пытался, считая, что Тимофею требуется лишь отдых.

— Где все? — спросил вдруг Тимофей.