Наше неушедшее время

Конечно, сколько-то подробно поговорить тут о стихах этого огромного тома – почти восемьсот страниц – я не смогу, хотя многих из авторов хорошо знал.

Среди наилучших – стихи самой Ады Сванидзе. Ее имя, как поэта, известно: она издавала сборники своих стихов. Поэтому приведу лишь четыре отрывка. Не комментирую – они сами говорят о себе. И о своем авторе.

Душа моя, как и страна, зажата.
Как и она, едва могу дышать.
Отцы небесные, так в чем мы виноваты,
что вечно Русь обречена страдать?[224]

* * *

У меня есть мечта,
чтоб мечты никогда не кончались.
Пусть погода не та,
и на плечи ложится усталость,
………………………..
но в душе сохраняется место
для мечты, для звезды
и для их потайного соседства[225].

И такое – тоже обращение ко всем нам:

…Но, впрочем, прошлое всегда
мы в обольщенье ностальгичном
считаем более приличным,
чем наступившие года[226].

Мне опять радостно, что в книге «Вторая муза историка» явно видно влияние такой дорогой мне поэзии Серебряного века. Это выразилось даже в названиях многих стихотворений: «Марине Цветаевой», «Мандельштаму», «И. Северянину», «В. Брюсову», «Вертинскому», «Символический портрет Андрея Белого», «Сергей Есенин», «На могиле Сергея Есенина», «Памяти Н.С. Гумилёва».

Заключение к этой книге я закончил словами Ады Сванидзе:

В нашей жизни ученой
нечаянных радостей мало.
Тем ценней и милее,
когда среди будней крутых
вдруг улыбкой блеснет
и тебя улыбнуться заставит
дружелюбный кивок
и пожатие теплой руки[227].

«Вторая муза историка» – обращенный к каждому из нас дружелюбный кивок, пожатие теплой руки. От всех авторов сборника. И прежде всего от той, кто, скромно назвав себя составителем, подарила нам эту замечательную книгу.

Но для этой книги удалось собрать стихи в основном московских историков. А сколько же историков-поэтов в других городах! Вот Псков. Борис Кросс. В 2008-м прислал мне сборник своих стихов. Обращался к своим студентам:

Всем поможет знание истории
свое место в жизни отыскать.
Помните: не так важны теории,
Как тепло, что можем мы отдать.

Или:

Мыслить нам не дано,
Ведем себя тихо, как мыши,
Полностью введено
Единомыслие свыше[228].

Признания Примакова

Захотелось мне включить в книгу «Вторая муза историка» и новые стихи, не очень рассчитанные на широкое распространение. Обратился к Евгению Максимовичу Примакову. Он согласился – у нас издавна были добрые отношения.

Вот отрывки из его стихов.

Я твердо все решил: мне ничего не надо —
Ни высших должностей, ни славы, ни наград,
Лишь чувствовать дыханье друга рядом,
Лишь не поймать косой, недобрый взгляд.
Я много раз грешил, но никогда не предал
Ни дела, чем живу, ни дома, ни людей[229].

* * *

Давлю в себе раба, работаю в три смены,
Но прежним остаюсь в поступках и делах.
Быть может, наперед запрограммировали гены
До самого конца жить в кандалах?[230]

А это стихотворение многих удивит. Даже больше – изумит. Кому-то покажется странным, непонятным. Но обязательно заставит задуматься: