Наш Современник, 2002 № 10

Как будто сорвавшись с цепи, чинoвники местного разлива от образования, словно состязаясь друг с другом, принялись не помогать СДД, как положено было по долгу службы и совести, а стращать, окорачивать, проверять, угрожать, что отнимут детей, это, мол, экономически выгодней, и уж непременно хамить людям, помогающим детям.

В годы реформ наступала эпоха возрождения щедринских типов: взяточников, мздоимцев, лжецов, и — увы! — время трусов.

За добрые дела стало некому заступаться. Они, эти добрые дела, стали мешать, выбиваться из структуры, в которой главное не совесть, не честь, не милость — а деньги. Мамона победил.

Семейные детские дома были — и остаются — дешевыми по сравнению с государственными заведениями, где множество сотрудников и накладных расходов. Когда пишутся эти строки, казенный сирота обходится местному бюджету в 2000 $ за год, а спасаемый семьей — в 3—5 раз дешевле.

Тем не менее народное сопротивление, преодолевая наступление чиновника, добилось многого: в 368 СДД России воспитано и воспитывается больше 2500 детей, и ни один подросший ребенок не пропал, не потерялся — все учатся, многие получили или получают высшее образование, семья дает профессию, бытовые навыки, среди выпускников нет алкоголиков или наркоманов, хотя понятие “выпускник” и не применимо к СДД — эти дети, хоть и разъезжаясь и выпархивая из гнезда, навеки к нему прилепились, навсегда у детей есть взрослые наставники — то, чего фактически не дает казенный детдом.

И самое печальное: многие выпускники государственных интернатов становятся алкоголиками и наркоманами, преступниками, у многих нет крыши над головой — этот расклад подтверждает своими проверками Генеральная прокуратура.

9

 

И все же, в чем — обобщенно — преимущества и недостатки семейных детских домов: объективные и, так сказать, организованные?

Плюсы:

энергетика родства , то, чего нет и не может быть в государственном интернате, когда взрослые не наемные, пусть доброжелательные, служащие, а просто-напросто мама и папа, к которым можно припасть в любой радости и печали, — дальнейшее разжевывание бессмысленно;

ощущение родного дома, а не казенной крыши , отсюда включение иного, не казенного отношения хоть к крышке унитаза, хоть к розетке, хоть к кошке, хоть к грядке; у детей, оставшихся в одиночестве, первая потребность заключена в обретении своего собственного, а не общественного, и домашнее они воспринимают именно таким;

семейный коллективизм , когда не спрашивают, кому чистить картошку, а кому мыть пол; любовь к общему делу (вспомним: res publika — общее дело);

родственное взаимодействие , когда дети включены в помощь друг другу в любых ситуациях; это доброе качество спасает человека от эгоизма, сплачивает детей, рождает чувство уверенности;

эффективность воспитания — трудом, песней, красотой, отношениями; здесь все впрок, и доброе дело, сделанное одним и поощренное родителем, тиражируется в других; это приумножение добра и стремлений действует здесь в полном объеме;

преодоление трудностей , например, отсутствие денег на самое нужное, которое случается по вине органов местного управления, вызывает повышение всеобщей сопротивляемости, формирует напряженную трудоспособность, стремление победить...

На этом я ставлю многоточие, признаваясь: нет, всех добродетелей не перечислить. Перечислять их — значит, написать толстый том.

Недостаток семейных детских домов — он же и великое достоинство — это участь взрослых, которые, впрочем, не просят, чтобы их по этой причине жалели: самопожертвование .

Взрослые люди, выбравшие путь служения покинутым детям, отдают себя им всерьез и до конца, порой даже теряя многие радости жизни, а то и саму жизнь. Не потому, что дело это беспрерывно, неустанно, навсегда. А потому, что жертва эта приносится ими всерьез.

Но давайте поклонимся всем и всяким добросовестным родителям: они ведь тоже рано или поздно уходят от нас. И мы плачем безутешно. И помним их навсегда.

В общем, из родителей нельзя уволиться. Можно только — предать, как сделали биологические производители этих ребят, или умереть.

Это, так сказать, главный “недостаток” семейных детских домов. И главное благо.

Все остальное — как во всякой многодетной семье: и обиды, и радости, и смех, и горе. Худо, когда кровные дети ближе приемных, но семейные детские дома чаще страдают прямо противоположным — кровные как-то естественно уступают дорогу новой родне, понимая и органически принимая: этим нужнее любовь и ласка.

10

 

В прежние годы мне не приходило в голову противопоставлять СДД сиротским госзаведениям. Теперь вынужден это делать. И причины здесь вовсе не личные.