Наш Современник, 2002 № 06

Глаза привыкли к темноте, стала обозначаться дорожка. Я уже собирался догонять ушедших, как почувствовал легкий толчок в ногу. В ступню левой ноги. Я зажег спичку, нагнулся и посветил. Маленький лягушонок уткнулся в носок моего ботинка и таращил на меня испуганные глазенки. Был он совсем крохотным, очевидно, только недавно появился на свет. Он сидел на задних лапках и не знал, что ему делать дальше. Мой ботинок преградил дорогу и, по всей вероятности, казался ему неодолимой преградой. Я поднес горящую спичку поближе, чтобы лучше рассмотреть его. И тут я увидел, как он поднял переднюю лапку и прикрыл ею свой выпуклый глаз со стороны огня. Я резко выпрямился. Спичка потухла. “Что за наваждение! — пронеслось в моей голове. — Так не бывает, чтобы безмозглый лягушонок заслонялся от света, ну точь-в-точь как разбуженный младенец”. Я зажег еще спичку. Лягушонок сидел перед ботинком все в той же покорной позе. Теперь я поднес к нему огонь с другой стороны. Так же, как и в первый раз, он тихо, не протестуя, загородил уже другой лапкой другой глаз и продолжал сидеть, притаившись на свету, пока не погасла спичка.

“Надо уходить, — сказал я себе, — ты забыл, что здесь особые, волшебные места со своими волшебными законами. Тут все может случиться”. И, высоко подняв ногу, я сделал осторожный шаг в сторону. Медленно уходя, я все ждал, что за спиной вот-вот послышится тоненький голосок: “До свидания, дядя!”.

Пушкинские места — что ты хочешь!

*   *   *

Передо мной скромная, пожелтевшая театральная афишка: лист, сложенный вдвое. Путеводитель по спектаклю. На титульной странице напечатано: “Дипломный спектакль IV курса актерского факультета Школы-студии им. Вл. И. Немировича-Данченко”. Чуть ниже: “А. С. Пушкин”. Еще ниже, крупно: “Борис Годунов”. Под ним, мелко: “Сцены”. На последней странице, вверху: “Цена 3 коп.”. На двухстраничном развороте — наши фамилии, впервые явленные театральному миру. Читаем: “Действующие лица и исполнители:

Б о р и с — Ю. Шерстнев

Ш у й с к и й  — В. Езепов

В о р о т ы н с к и й  — В. Шур

С е м е н   Г о д у н о в  — В. Миронов

Б а с м а н о в  — В. Фролов

А ф а н а с и й  П у ш к и н  — Н. Пеньков

Ф е о д о р  — Т. Абросимова

К с е н и я  — Л. Кутузова

Ц а р и ц а  — Л. Земляникина

П и м е н  — народный артист СССР В. О. Топорков, В. Гуренков

Г р и г о р и й  — Е. Воронов

В а р л а а м  — Ю. Быков

М и с а и л  — А. Семенов

Х о з я й к а  к о р ч м ы  — Л. Скудатина

I  П р и с т а в  — студент 3 курса Н. Мещеряков

II  П р и с т а в  — студент 3 курса Г. Корольков

М а р и н а   М н и ш е к  — Л. Гаврилова, О. Тальнишних

К у р б с к и й  — В. Гуренков

Г а в р и л а  П у ш к и н  — В. Степанов

М а м к а   ц а р е в н ы  — О. Тальнишних, Л. Гаврилова

Ю р о д и в ы й  — К. Корольков

М а л ь ч и к  в  д о м е  Ш у й с к о г о  — М. Светаева

М а л ь ч и ш к а  — М. Киселева

С т а р у х а  — Л. Елисеева

М у ж и к  — В. Миронов

Б о я р и н   М о с а л ь с к и й  — студент 3 курса В. Кузнецов

Патриарх, монахи, бояре, горожане, рынды, воины — студенты 1 курса: Л. Брусин, Б. Быстров, И. Власов, В. Кузнецов, Ю. Савич, В. Шемберко.

Режиссеры — педагоги доцент В. К. Монюков и народная артистка РСФСР, ст. преподаватель К. Н. Головко, художник А. Д. Понсов.

Руководитель 4 курса актерского факультета доцент В. К. Монюков.

Консультант народный артист СССР профессор В. Я. Станицын”.

Вот, кажется, за малым исключением, и все! Все подсудимые со стороны зрительского “суда присяжных”.

Почему я так подробно высветил эту афишу? А потому, возможный читатель, что она мне дорога.

Во-первых, как я уже сказал, это была первая профессиональная афиша в нашей актерской жизни. А потом... глядя на эти ломкие листки, начинаешь воочию понимать, как быстротечно время! Давно ли, казалось, мы играли премьеру этого спектакля на студенческой сцене большого зала, что на втором этаже студии. Первые аплодисменты, бледное от волнения лицо Виктора Карловича, меряющего шаги в коридоре. Он никогда не смотрел своих спектаклей из зала. Шепотком передаваемые вести, что сегодня нас смотрят тот-то!.. и тот-то!..

Отчаяние, что не все получилось в твоей сцене, как было задумано и отрепетировано. И несмотря на все, перебивая все неполадки и огорчения — радость! Радость и радость! Большая, через край, мгновенно вскипающая, как вода на жарком костре. Для ее описания нет слов. Ты ее можешь только чувствовать. Свежо, незамутненно, как будто ты только что проснулся в радостное утро после вчерашней премьеры.

Спектакль имел успех. Его до сих пор помнят те, кто смотрел его в свое время. Он был счастливым для нас. Участие в нем для многих студентов явилось визитной карточкой для приема в театры.

Моя роль в этом спектакле, роль Афанасия Пушкина, по меркам пьесы была не очень большой, всего одна картина. Но что значит “небольшая”, если автор пьесы — Пушкин?

Щедрость гения выстроила каждый персонаж настолько ярко, выпукло, что нужно было быть особенной бестолочью, чтобы не сыграть его. Тем более при поддержке такого режиссера, как Монюков.