Наш дикий зов. Как общение с животными может спасти их и изменить нашу жизнь

Например, вороны, сталкиваясь с каким-то новым и незнакомым объектом на своей территории, сначала проявляют осторожность или даже страх. Но затем они испытывают этот объект, бросают ему вызов и, наконец, приспосабливаются к нему. Но вороны не убегают. То же самое можно сказать и о койотах. Смелые животные – те, которые рискуют, те, кого привлекает все новое, – это те животные, которые, подобно койотам, склонны переселяться в города. (Некоторые молодые технофилы в Кремниевой долине и Сиэтле с гордостью называют себя «неофилами», то есть любителями всего нового, потому что они быстро приспосабливаются к изменениям, отвергают рутину или традиции, быстро начинают скучать и демонстрируют потребность создавать что-то новое или возбуждать социальные волнения[25].) Другими словами, это еноты с навыками компьютерного программирования. Все это объясняет интересную возможность того, что высокотехнологичные города могут в равной степени привлекать людей и животных с похожими чертами характера. Вороны с перьями и без слетаются вместе.

Тамра вела машину по крутому спуску, вниз по извилистой горной дороге через леса из дуба, ясеня, гикори и скопления триллиума.

Майк посмотрел на длинную долину и описал постепенно увеличивающуюся здесь медвежью диаспору. В последние годы биологи и сотрудники природоохранных служб Северной Каролины достаточно долго отлавливали медведей, чтобы надеть на них ошейники GPS. Исследователи пытались отследить передвижения этих медведей в местах с высокой плотностью обитания людей. Очень скоро они обнаружили, что по ночам медведи приходят в пригороды Эшвилла на кормежку.

«Когда в 2000 году мы переехали сюда, в Виргинию, комиссия по охоте Вирджинии не делала никаких записей о диких медведях на территории долины Шенандоа от Голубого хребта до Аллегани или наоборот, – сказал Майк. – За исключением того, что в долине уже было несколько надоедливых медведей, которых поймали и перебросили в более отдаленные районы. Эти медведи иногда пробирались обратно домой, – добавил он. – Сейчас же по всей долине постоянно живут медведи-резиденты».

Расслабившись рядом с Тамрой, он заговорил о медвежьей магии – это не тот термин, который он использовал бы в компании ученых, но сейчас он мог себе это позволить. Он описывал медведей как «безмолвные тени», которые путешествуют в человеческом воображении точно так же, как они перемещаются в лесу, по лугам и прериям, а теперь – и на окраинах города.

«Всегда существовали медвежьи кланы. Медвежьи иконы, медвежьи тотемы, медвежьи танцы – все, – сказал он, вторя одному из своих героев, покойному писателю и профессору экологической философии Полу Шепарду, который утверждал, что люди, как древние, так и современные, поклоняются медведям, потому что при этом они поклоняются самим себе. – Их коренные зубы похожи на человеческие. У них огромный мозг. У них есть такая же форма цветового зрения, как у нас, что необычно для плотоядных. Их пищеварительная система похожа на нашу. Ворча и визжа, они общаются на каком-то своем языке, в том числе в качестве предупреждения «щелкая челюстями», что они делают, когда раздражены».

Первая встреча Пелтона с медведем произошла, когда он еще мальчишкой разбил лагерь в Дымных горах. Однажды ночью медведь забрел в лагерь, а затем растворился в темном лесу. Пелтон и его приятель решили спрятаться, дождаться его возвращения и понаблюдать за ним некоторое время, а затем отпугнуть его.

«В старом справочнике бойскаутов рассказывалось, как построить ловушку из валежника, – сказал он, развернувшись. – Нужно подпереть большое бревно парой палок. Мы нашли банку детского питания, засунули в нее арахисовое масло и положили приманку под подпертое бревно, чтобы, когда медведь придет и попытается достать арахисовое масло, это бревно упало и отпугнуло его».

Мальчишки ждали до поздней ночи. Когда появилась тень, они уже почти спали. «Мы видели, как он сунул голову под бревно и ушел. Мы проверили ловушку. Банку никто не сдвигал с места, но она была пуста. Он просто высунул язык и начал слизывать масло». Мальчишки снова положили приманку. Медведь вернулся и повторил свой трюк. А затем еще раз. Так продолжалось до тех пор, пока медведь вдоволь не наелся арахисового масла и не ушел в последний раз.