Народ, или Когда-то мы были дельфинами

Шлюпку спустили на воду, и она отчалила. Экипаж шлюпки был мрачен и молчалив, кроме Поулгрейва и Фокслипа, которые насмехались и плевались. Кокчик сказал, это потому, что они слишком глупы и не понимают: они направляются в бурные воды, а командует ими безумец и убийца.

«Джуди» так и не оправилась от мятежа, но продолжала идти прежним курсом. Люди были молчаливы и, когда не стояли на вахте, держались обособленно. «Джуди» была несчастна. Пять человек дезертировали еще в Порт-Генри, а за вычетом еще и мятежников команде просто не хватило людей, когда пришла волна.

Все это Дафна рассказала островитянам. Она старалась быть предельно правдивой и там, где полагалась на рассказы Кокчика, с его склонностью к преувеличениям, обязательно упоминала об этом. Она жалела, что у нее нет таланта Пилу; он, споткнувшись о камень, мог подать это как захватывающее приключение.

Когда она умолкла, воцарилась тишина. Бо́льшая часть собравшихся повернулась к Пилу. Дафна старалась рассказывать на чужом языке, как могла, но все же многие смотрели на нее непонимающе.

Пилу повторил всю ее историю с начала и до конца, но в лицах. Она видела капитана Робертса, грузного и помпезного; тот, кто ходил бочком, несомненно, был Поулгрейв, а тот, кто ревел и топал, – Кокс. Они все время кричали друг на друга, пальцы Пилу щелкали, как пистолеты, и вся история словно развернулась в воздухе перед глазами зрителей.

Щепотку безумного реализма добавил попугай. Он бешено плясал на верхушке кокосовой пальмы и вставлял в рассказ выкрики типа: «А как насчет Дарвина? Ва-а-ак!»

Перевод Пилу кое-как поспевал за рассказом Дафны, но когда дело дошло до убийства старика, понадобились дополнительные разъяснения.

– Он убил человека в каноэ, потому что тот не был брючником?

Дафна была к этому готова.

– Нет. Человек, которого я убила… тот, кто умер, мог бы это сделать, но, я думаю, Кокс убил старика просто потому, что не нашел другой мишени.

– Э… я не очень хорошо понимаю по-английски… – начал Пилу.

– Мне очень жаль, но ты понял меня правильно.

– Он убивает для Локахи и тем самым добавляет себе славы, как охотники за черепами?

– Нет. Просто потому, что ему так хочется.

Судя по взгляду Пилу, он понял, что это будет очень тяжело объяснить. Так и вышло. По-видимому, слушатели решили, что в этих словах нет никакого смысла.

Он упорно продолжал, перевел еще несколько фраз и снова обратился к Дафне:

– Дельфины? Не может быть. Ни один моряк не убьет дельфина. Ты, должно быть, ошиблась.

– Нет. Он действительно убивал дельфинов.

– Но ведь это значит убить чью-то душу, – сказал Пилу. – После смерти мы становимся дельфинами, пока не настает время родиться вновь. Разве можно убивать дельфинов?

Слезы удивления и гнева заструились по его лицу.

– Мне очень жаль. Кокс убивал дельфинов. Фокслип тоже в них стрелял.

– Зачем?

– Чтобы быть как Кокс, очевидно. Чтобы казаться большим человеком.

– Большим человеком?

– Как ремора. Э… вы называете их рыбами-прилипалами. Они плавают с акулами. Может быть, им нравится думать, что они тоже акулы.

– Даже охотники за черепами не станут стрелять в дельфинов, а они поклоняются Локахе! В это невозможно поверить!

– Я сама видела. И капитан Робертс записал в судовом журнале. Сейчас покажу.

Она запоздало вспомнила, что Пилу не столько умеет читать, сколько опознает письменный текст, если ткнуть в него пальцем. Пилу посмотрел на Дафну, словно взывая о помощи, так что она подошла к нему поближе и нашла в журнале нужное место:

«Кокс и его дружки снова стреляли в дельфинов, противно всем представлениям о человечности и морским обычаям. Да простит его Господь, потому что ни один достойный моряк не простит. Воистину, я подозреваю, что даже для неисчерпаемого милосердия Всевышнего это будет нелегкая задача!»

Дафна прочитала это вслух. Люди в кругу беспокойно зашевелились. Они громко перешептывались – Дафна не разбирала слов – и, похоже, начали приходить к какому-то общему согласию. Кивки и шепот пробежали по людскому кругу в двух разных направлениях, пока не сошлись на Мау. Он улыбнулся плотно сжатыми губами.

– Эти люди могли без причины застрелить человека с коричневой кожей, – сказал он. – Они стреляли в дельфинов, которых уважают даже брючники. Девочка-призрак, ты можешь заглянуть к ним в голову. Правда ведь? Ты видишь, как они думают?

Дафна не могла взглянуть ему в лицо.

– Да, – сказала она.

– Мы для них дикари. Звери. Черномазые.

– Да.

Она не смела поднять голову и встретиться с ним взглядом. Она помнила, что в тот первый день нажала на спусковой крючок. А Мау поблагодарил ее за дар огня.

– Когда я впервые встретил девочку-призрака… – начал Мау.