Народ, или Когда-то мы были дельфинами

– Поэтому я его отравила. Ну, что-то вроде. Но Народ назвал это… как называется, когда палач кого-нибудь вешает?

– Э-э-э… приведением приговора в исполнение? – спросил его превосходительство, изо всех сил стараясь уследить за нитью ее рассказа.

– Точно. А еще я сломала нос другому человеку глиняной чашкой, потому что он собирался меня застрелить.

– В самом деле? Ну да, наверное, это быстрее, чем отравить, – сказал его превосходительство, стараясь во всем найти рациональное зерно.

Его лицо в свете ламп выглядело ужасно. Дафне казалось, что оно сделано из воска и вот-вот расплавится.

– Знаешь, теперь, когда я вспоминаю, мне самой кажется, что все это было чересчур… – Она замолчала.

– Богато событиями? – предположил отец.

И она рассказала ему все – о том, как светит луна над лагуной и как сияют звезды, и про мятеж, и про бедного капитана Робертса, и про попугая, и про красных крабов, и про птиц-панталоны, и про осьминогов-древолазов, и про Кокса, первого помощника. А боги смотрели на них сверху вниз. Дафна тащила отца мимо сотен белых каменных плит, украшающих стены, и говорила не переставая:

– Смотри, жираф. Значит, они знали про Африку! Дальше там есть еще и слон, но он, может быть, индийский. Это явно лев. На одном камне, который, в конце концов, оказался на пляже, вырезана лошадь, а кто мог привезти сюда лошадь? А вот на других плитах вырезано что-то непонятное, я думаю – не алфавит ли это… А – арбуз, и так далее… Но на многих плитах по краям вот такие точки и черточки, так что, может быть, я и ошибаюсь. И посмотри, как часто среди резьбы повторяется изображение руки! Я думаю, это для масштаба. А вон там…

И так далее и тому подобное. Наконец она закончила словами:

– И еще я уверена, что у них были телескопы.

– Не может быть! Ты нашла изображение?

– Ну… нет. Но многих плит не хватает.

Она рассказала ему о сыновьях Юпитера и змее вокруг Сатурна.

На отца это не произвело особого впечатления, но он погладил ее по руке.

– А может быть, раньше небо было яснее, – сказал он. – Или нашелся человек с очень хорошим зрением.

– Но я выработала замечательное научное объяснение!

Отец покачал головой.

– Я тебя очень люблю, но это всего лишь догадка. И, смею добавить, надежда. Я жду от тебя большего, малыш.

«Ага, это совсем как те споры, которые мы вели, возвращаясь домой из Королевского общества, – подумала Дафна. – Я должна защитить свою точку зрения. Отлично!»

Она указала на богов.

– Они сияют, потому что покрыты мельчайшими стеклянными пластинками, – сказала она. – Пластинки закреплены свинцовыми гвоздиками. Один мальчик по моей просьбе поплавал в пруду и поискал там. Эти люди умели делать тонкое стекло!

Отец сел, привалившись спиной к прохладному камню. Он кивнул.

– Это вполне вероятно. Стекло знали многие культуры. У нас есть зачатки гипотезы, но ты еще не нашла мастера – изготовителя линз.

– Папа, здравый смысл подсказывает, что однажды стеклодув обратил внимание на пузырек воздуха в стекле и заметил, как свет…

Отец жестом остановил ее.

– Науку не интересует то, что «подсказывает здравый смысл», – сказал он. – «Здравый смысл подсказывает», что Земля плоская. Мы точно знаем, что древние римляне интересовались примитивными линзами, но очки были изобретены только в тринадцатом веке. Обычно честь их изобретения приписывается итальянцу Сальвино Д’Армате…

– Почему всегда все… в Северном полушарии? – спросила Дафна. – Переверни мир вверх тормашками!

Она подтащила отца к стене рядом с глобусом и показала на одну из плит.

– Помнишь, я тебе говорила, что они любят изображать руки, держащие предметы? – спросила она и подняла повыше лампу. – Вот! Разве это не очки?

Он критически осмотрел плиту, словно человек, пытающийся решить, чего ему хочется – пирога или торта.

– Возможно, – ответил он. – Но возможно также, что это маска, или весы, или загадочный предмет ритуального назначения. Боюсь, это тебе не очень поможет.

Дафна вздохнула.

– Ну хорошо, если я найду какие-нибудь доказательства, что они знали о существовании линз, ты поверишь, что они могли знать, как сделать телескоп?

– Да, тогда у тебя будут основания. Но все равно, имей в виду, я не приму это как доказательство того, что они делали телескопы. Только как доказательство того, что они могли их делать.

– Пойдем, я тебе покажу.

На этот раз она повела его по другую сторону от богов, к нише, образовавшейся там, где из стены вывалилась белая плита.

– Один мальчик нашел вот это в иле на дне пруда богов. Одно стеклышко разбито, другое треснуло, но ты видишь, что это линзы. Осторожно.

Она осторожно положила очки ему на ладонь.

Он моргнул.

– Очки в золотой оправе… – скорее выдохнул, чем произнес он.

– Ну что, папа, доказала я свою теорию телескопа? – радостно спросила она. – Мы знаем, что изобретение очков ведет к изобретению телескопов.

– Нас ведь привело, по крайней мере, однажды – еще раньше, чем островитян. Я знаю, ты скажешь – «не раньше, а позже». Почему ты мне сразу не показала эти очки?

– Я хотела, чтобы ты признал: я все делаю по-научному.