Народ без элиты

К чести Понтрягина, и это не всё. В 50-х годах, в силу плохо мною понятых соображений, Понтрягин (напомню, он был полностью слепым) начал заниматься математическим обеспечением различных практических задач, скажем, созданием тех формул, по которым рассчитывается вывод спутников на орбиту. Для советских математиков это было настолько необычно, что правительство СССР осыпало Понтрягина премиями, орденами и званиями, включая звание Героя Социалистического Труда. Этих заслуг перед СССР отнять у Понтрягина тоже невозможно.

Математика и практика

Однако на этом закончу похвальное слово Понтрягину, поскольку в его воспоминаниях меня неприятно впечатлило совсем другое. Правда, начну о математике.

Понятное дело, что нельзя считать человека культурным, если он не способен считать, не способен вычислить параметры простых геометрических объектов, не способен найти искомую величину при помощи простых уравнений. То есть нельзя считать человека культурным, если он не способен пользоваться знаниями арифметики, геометрии и алгебры в пределах того объёма, которые школы давали 50 лет назад. Дифференциальное и интегральное исчисление следует оставить тем инженерам, которым оно будет требоваться в их делах. Да и то…

За всю свою 22-летнюю практику инженера мне ни разу не пригодились знания высшей математики, которую я учил в институте два года и, кстати, успешно сдавал экзамены. Только один раз я попытался математически описать процессы в руднотермической печи, для чего долго мучился с составлением интегрального уравнения, но безуспешно. Думаю, что вот такая потребность, как у меня, возникала вряд ли чаще, чем у одного инженера моей специальности из 500. За всю его практику.

И вот сейчас, прочитав Понтрягина, я подумал, что лучше бы мне в институте просто объяснили принципы математического анализа и к каким книгам нужно обращаться, если в инженерной практике потребуется что-либо описать математически, а главное, к кому обращаться в таком случае. Думаю, что в те годы работы на заводе мне не надо было самому мучиться над составлением интегрального уравнения, а надо было заказать требуемое математическое описание процесса в печи у профессиональных математиков, окончивших математические факультеты. И мне, и им была бы польза.

Ну ладно. Что я понял из описания Понтрягиным того, чем занимаются математики?

Что математика в её «совершенном» виде и, главное, в представлениях самих математиков – это нечто, сравнимое с игрой в шахматы. Вроде и ума требует непростого, и таланта требует, вроде и кое-какие ценители у математиков есть, да только всё время возникает вопрос: а на кой чёрт их математические упражнения нужны всему обществу?

Что толку обществу от решения что шахматных задач, что множества математических задач?

Вот, к примеру, Понтрягин восхищается: «Шнирельман был незаурядный, талантливый человек… Он сделал выдающееся научное открытие, дав первое приближение к решению теоретико-числовой проблемы Гольдбаха», – а в сноске разъясняется, что это за проблема такая: «Проблема Гольдбаха формулируется следующим образом: всякое ли целое число, большее 6, можно представить в виде суммы не более трёх простых чисел? Л. Эйлер показал, что для решения этой проблемы достаточно доказать, что каждое чётное число есть сумма двух простых. В 1930 году Л.Г. Шнирельман доказал, что всякое целое число, большее 1, есть сумма не более чем 800 000 простых чисел». Блин! А кому это надо знать и почему общество должно платить за эдакие развлечения ограниченного круга лиц?

Вот Понтрягин пишет о том, чем он занимался в 20-х и 30-х годах: «Топологическая алгебра, точнее, теория топологических или непрерывных групп была предметом моей научной и педагогической деятельности в течение нескольких лет». Мало этого, на топологии (неважно, что это, дальше поймёте почему) Понтрягин сделал себе имя как математик и получил два ордена. Основой топологии является теория множеств (тоже неважно, что это), а корифеем этой теории в СССР в то время был математик Н.Н. Лузин. Понтрягин о нём сообщает: «Начиная с 20-х годов Лузин имел многочисленную группу учеников, находившихся под сильнейшим его влиянием и носивших вместе название “Лузитания”. Среди его учеников такие выдающиеся учёные, как П.С. Александров, А.Н. Колмогоров, М.А. Лаврентьев, Д.Е. Меньшов и многие другие». О себе Понтрягин пишет: «Я был учеником Александрова и очень многому от него научился». Иными словами, Понтрягин получил известность как математик, совершенствуя одну из областей некой «теории множеств». Его первая книга по математике «Непрерывные группы» написана в 1937 году и является основополагающей монографией по топологической алгебре. И членом-корреспондентом Академии наук СССР он стал как специалист именно в этой области математики – в области теории множеств. Уместен вопрос: а кому в СССР те его работы были нужны? А никому! Описывая работы математиков 70-х, Понтрягин пишет: «Теория множеств, очень популярная во времена Лузина, в настоящее время уже утратила актуальность».