Народ без элиты

Безобразов проводил июльскую операцию на Стоходе, кровавую и неудачную. Как бы то ни было, в первых числах августа 1916 года. Особая армия приказала долго жить, войска были переданы по соседству в 8-ю армию Каледина, а сам Безобразов в военном смысле канул в Лету».

Сколько это в числах, «кровавая и неудачная», Макаров, скорее всего, не знал, но впоследствии историки выяснил, что в тупых атаках на реке Стоход в попытках взять Ковель гвардия потеряла 50 тысяч человек из прибывших к месту наступления 110 тысяч.

Макаров не пишет, что Безобразова гвардейцы любили и прозвище у него было «Воевода», но армейские коллеги о генералах гвардии были очень невысокого мнения. Генерал Брусилов, командующий Юго-Западным фронтом, которому и была подчинена гвардейская армия Безобразова, так их оценил:

«Прибывший на подкрепление моего правого фланга гвардейский отряд, великолепный по составу офицеров и солдат, очень самолюбивых и обладавших высоким боевым духом, терпел значительный урон без пользы для дела, потому что их высшие начальники не соответствовали своему назначению. Находясь долго в резерве, они отстали от своих армейских товарищей в технике управления войсками при современной боевой обстановке, и позиционная война, которая за это время выработала очень много своеобразных сноровок, им была неизвестна. Во время же самих боевых действий начать знакомиться со своим делом – поздно, тем более что противник был опытный. Сам командующий Особой армией генерал-адъютант Безобразов был человек честный, твердый, но ума ограниченного и невероятно упрямый. Его начальник штаба, граф Н.Н. Игнатьев, штабной службы совершенно не знал, о службе Генерального штаба понятия не имел… Командир 1-го гвардейского корпуса великий князь Павел Александрович был благороднейший человек, лично безусловно храбрый, но в военном деле решительно ничего не понимал; командир 2-го гвардейского корпуса Раух, человек умный и знающий, обладал одним громадным для воина недостатком: его нервы совсем не выносили выстрелов, и, находясь в опасности, он терял присутствие духа и лишался возможности распоряжаться». Брусилов уверяет, что он неоднократно обращался к Алексееву с просьбой сменить негодных военачальников, однако командование гвардии находилось в личном ведении императора, а тот начал менять генералов только после Стохода, когда они уже положили гвардейцев в болота этой местности. Безусловно, и Брусилов виновен в этих тупых атаках и потерях гвардии, тем не менее его характеристика несильно отличалась от мнения остальных очевидцев и участников этих боёв.

Что касается великого князя Павла Александровича, то хотя ему в описании Макарова повезло больше всех, но вывод не отличается от характеристики Брусилова:

«Младший сын Александра II, как все старшее поколение Романовых, был очень высокого роста и в свои почти 60 лет был необыкновенно представителен и красив, особенной благородной красотой.

… Как и следовало ожидать, в военном отношении П.А. был круглый ноль. Если его старший брат, Владимир Александрович, был “добрый барин No. 1”, то он, по справедливости, мог считаться номером 2-м.

…Внутренне же П. А. при значительной лени и пассивности характера был неглуп и вполне порядочный человек».

Операция на реке Стоход была начата 19 июля с некоторого успеха, а закончилась 19 сентября, то есть 7 сентября Макаров был ранен под командованием этого порядочного барина именно в ходе этой операции всей гвардии, правда 1-й Гвардейский пехотный корпус, в составе которого и воевал лейб-гвардии Семёновский полк, наносил вспомогательный удар, имея задачу обеспечить переправу через Стоход.

«После П.А. и до конца “старой” гвардии, нашим корпусом командовали кажется еще два каких-то генерала, но это уже были гастролеры и писать о них не стоит».

Спустимся вниз по генеральским должностям.

«Дивизией нашей 1-й гвардейской за мое время (1905–1917) командовали шесть человек, из них, пожалуй, только двое могли считаться военными людьми в современном для той войны значении этого слова.

Когда я вышел в полк, начальником дивизии был ген. Озеров, бывший командир преображенцев, высокий, весьма представительный мужчина, с лоснящимся пробором. Звали его почему-то “помадная банка”, и был он даже не придворно-военный, а просто придворный человек», – ну и далее (кроме Лечицкого) все командиры описаны в таком роде.

Ещё ниже по должности стояли генералы – командиры бригад.

«В мое время каждая пехотная дивизия состояла из 4 полков и двух бригад, по два полка в бригаде. Если у начальника дивизии было сравнительно немного работы, то командиры бригад уже вовсе ничего не делали, вися, так сказать, в воздухе. У них не было даже штабов. Хозяйственная жизнь полков их совершенно не касалась, вмешиваться в строевое обучение их не пускали полковые командиры. Таким образом, единственным их делом было являться на смотры и парады за десять минут до начальника дивизии и от времени до времени приезжать завтракать в офицерское собрание. И все это в ожидании получения дивизии или отставки».