Напряжение

Да еще подключились «бывшие родственники», затребовавшие проведать родственницу. Эта мразь продала свою кровь! Они не имеют на нее никакого права, даже имени ее упоминать, не то что требовать встречи! И тем не менее — официального рабства в Империи не было, а значит, ничто не мешало этой грязи настаивать на свидании с «любимой дочерью/сестрой/племяшкой», раз после развода она осталась в клане мужа. Отговорились тем, что на территории княжества ее нет, и вообще — она свободный человек и сама выбирает, с кем ей видеться. На неуверенные блеянья, что родня хочет еще и дочь ее повидать, секретариат даже отвечать не стал.

— А если я сделаю так, чтобы было можно?

— Как?

— Ну, вот у этого дядьки, — ткнула она в одухотворенное лицо на экране в сводке правительственных новостей, — есть счет по паролю EX5622-609N32X-60L93K-MTO в теплой стране с красивыми горами; помнишь, мы летали туда в прошлом году? Он его постоянно выписывает на бумажку, чтобы не забыть, а затем ее сжигает.

— Деньги не помогут, — качнул головой князь.

«Как не помогут?.. — взорвался до того притихший канал аналит-поддержки. — То есть… простите, господин. Шаблон пароля схож по маске на Swiss CIBank. Прокатываем пробную транзакцию… Шеф, там почти два миллиарда».

— О, — округлил глаза мужчина. — Хотя… А вот у этого дяденьки есть такой пароль? — ткнул он на лоснящуюся морду рядышком.

— Есть, но он не злой, — непонятно ответила Ксюша и вновь ткнула на предыдущего дядьку, — а этот продает людей.

«Шеф, да мы его за яйца теперь!.. Простите, господин. Замминистра Поликарпов взят в приоритетную разработку».

— Хм, а знаешь… ведь это действительно поможет, — улыбнулся кончиками губ отец и осторожно погладил дочь по волосам. — Не сразу, врать не буду, но через месяц…

— А если я помогу по другим дядям?

«Время перелета — двенадцать часов», — шепнул взбудораженный голос.

— Тогда мама прилетит через неделю, — не стал спешить господин.

— Здо́рово!

— Дядя Амир занесет список злых дядь.

«Сегодня вечером!»

— Завтра, после тренировки. Только не перенапрягайся, устанешь — отдыхай. — Князь с теплотой разглядывал свое сокровище. — Пойду я, делать свои плохие дела ради хороших людей.

— А эти бумажки? — кивнула повеселевшая дочка на подборку по союзному договору.

— Да там все решено, — равнодушно пожал плечами отец. — Но если не сложно, посмотри. Пусть старик успокоится.

Никто не требовал, чтобы юная леди вникала в сложные юридические термины и проверяла финансовые прогнозы будущего союза. Папки можно было и не просматривать вовсе — куда важнее был сам факт, что бумаги долгое время держали первые лица двух кланов, думали о будущем и прошлом, предполагали и обсуждали со своими подчиненными самые важные пункты будущего союза, утаивая, по давней традиции, свою главную выгоду. Дару требовалось за что-то зацепиться, чтобы пройти в будущее человека и отыскать нужные фрагменты, завязанные именно на договор. Разумеется, можно было просматривать все подряд, но скорость «прозрения» слабо отличалась от обычного течения жизни, а значит, такой способ требовал слишком много времени. Куда проще смотреть «кусочками».

При должной мотивации и развитом таланте такие «костыли» могли и не требоваться, но пока что юной Видящей проще было опереться на фотографии и личные вещи, как, например, расческа с парой застрявших волосков, «забытая» высокими гостями, витиеватая подпись на странице «протокола о намерениях», капля вина, нечаянно капнутая на многостраничные приложения…

Легкая медитация, позаимствованная на тренировках, и детская ладошка ложится поверх отпечатка гербового перстня Тенишевых. Глаза провидицы закрыты, дыхание размерено и неслышно. Еле-еле бьется жилка возле ключицы, выдавая состояние транса.

Князь с тревогой смотрел на отрешенное лицо маленькой девочки, вынужденной выискивать зло и предательство в чужих замыслах. Каково это — видеть смерть и горе, мерзость и обман, боль и несправедливость еще до того, как минует светлое время беззаботного детства, до прихода настоящей дружбы и первой влюбленности?

Совсем не такого желал он дочери, трактуя слова пророчества жены как обещание для ребенка будущего гениального ученого или воина, художника или архитектора… Да и найдется ли на свете отец, который не гордился бы своим ребенком? Разумеется, пророческий дар стал настоящим счастьем для лидера клана. Но для простого человека, дремавшего где-то там, под чешуей политика, убийцы и военачальника, он стал горем, забравшим сына и любимую женщину.

— Пап, — сонно выдохнула Ксюша, открывая глаза, — зачем закачивать в землю нефть?

— Нет, родная, ее оттуда достают. В землю закачивают воду для поддержания пластового давления и… — осекся князь, заметив, что дочь отрицательно мотает головой.

— Тот, кто подписывал эту страничку, стоит в поле пожухлой травы. Он в каске, как еще трое рядом, на всех оранжевые куртки. Перед ними шесть грузовиков с круглыми бочками на спине. Из них сливают шлангами черную жидкость в землю. Тот, кто ставил подпись, спрашивает, сколько еще нужно нефти. Ему отвечают, что будет еще два рейса.