Напряжение

Протянулись к вертолету две линии слуг, наклоном головы встречая своего владыку. Самые близкие из них с почтением приняли скинутую с плеч шубу, сложили в лакированный ларь драгоценные перстни, равнодушно сорванные мужчиной со своих пальцев. В этом месте, затерянном средь бескрайней тайги, некому доказывать богатство рода, демонстрируя уникальные самоцветы, незачем таскать тяжелые и душные меха, напоминая о древности рода. Обитатели дворца, прозванного Яслями, и без того знают, что они — самые-самые, от самых юных обитателей до заслуженных старцев, удостоенных чести следить за самым ценным, что есть у клана. А чужих тут сотню лет не было, даже случайных грибников или охотников, заплутавших или забравшихся слишком далеко, — те еще на дальних подступах благоразумно верили голосу из кустов и крон деревьев, что зверья и грибов дальше нет.

Только тиара осталась на челе мужском, как символ статуса… и рабочий инструмент. Там, за тоненькой серебряной гравировкой по древним мотивам прятались технологии дня сегодняшнего, непрерывно связывающие главу клана с верными профессионалами. Не только звуковая связь, нет — они видели, что видел он, слышали, что ему говорят, вычеркивая слово «личное» из его жизни. Некогда это раздражало и вызывало гнев, ныне — стало вторым «я». Слишком много значило слово в этом мире, и слишком часто от него требовали дать решение прямо сейчас, надавливая сроками и стращая отказом, чтобы игнорировать мудрые советы. Не говоря уж о мелких деталях и намеках, которые могли быть упущены и поняты неверно, если бы вместе с ним не смотрели в мир четыре камеры, скрытые в декоративных завитушках рун. Вполне можно поступиться личным, интимным и приватным, когда от решений зависят жизнь и благоденствие полутора миллионов подданных княжества. Знали о природе серебряного обруча очень немногие, в числе которых был и встречавший его смуглый господин.

— Звал? — тяжело бросил глава, дождавшись, когда слуги скроются за дверями кабинета, оставляя его наедине с тем, чье сообщение буквально выдернуло его из властных коридоров столицы и обеспечило шесть часов вертолетной болтанки.

Был бы кто другой автором послания — и бровью не повел бы, больно уж мутные события начали происходить за его спиной. Но автора лаконичной шифровки с текстом: «Прилетай», — он игнорировать не мог. Лучший друг, воспитатель и защитник его ребенка, брат не по крови, но по ритуалу, сотворенному на поле боя меж их отцами, никогда не тревожил зря.

— Как я выгляжу? — Амир поправил воротник рубашки под белоснежным костюмом и требовательно посмотрел на серебро обруча.

— Как смертник, — отреагировал на промедление князь.

— Тсс, ты некомпетентен, — цыкнул на него друг и повернулся боком.

Возмущенно вздохнули в ответ, собираясь разродиться речью об усталости и долгом перелете, да так же быстро успокоились, ведомые тихим шепотом потайного наушника.

— Пул аналитиков сообщает, что ты засранец, — проворчал в ответ мужчина, теряя всякое раздражение, — но Тамаре понравится.

— Тогда всё.

— Отлично; тогда я полетел?

— Ага, только к дочери загляни, — легкомысленно бросил товарищ.

Окна на короткий миг мигнули, сигнализируя о включении защиты. Дрогнул пол, слегка приподнимая мужчин над общим уровнем этажа, синхронно двинулся потолок и вроде бы нерушимые стены — все для того, чтобы создать комнату внутри комнаты, пространство меж которыми тут же наполнилось гудением энергощитов. Дворец и без того мог похвастаться достойной защитой от чужого внимания, но сотворенная трансформа возводила безопасность в абсолют. Пропал и еле слышный фон от связи с обручем — получат запись после.

— Она сказала, где он? — произнес князь внезапно пересохшим горлом.

Тягостное волнение пронизывало его, кружило надеждой и заставляло вслушиваться в гудящую тишину комнаты, чтобы не пропустить желанный ответ. Странное дело — единственный человек, кто мог так играть с его эмоциями, был одиннадцати лет от роду, да еще родной дочерью. Нигде и никогда князь не был просителем, однако же… сподобился к пятому десятку лет.

Полгода назад юная леди, завершая рисунок с тигром в раскраске, на вопрос тренера — куда полетим в следующий раз, буднично уведомила, что больше никуда летать не надо. Она и без того месяц как брата нашла…

Амир тогда растерял всяческое восточное хладнокровие и несвязным воплем вытащил друга из Москвы. Срочный рейс, паника, звон ящиков с шампанским, возбужденный хор голосов аналитиков в обруче… И вот два великовозрастных дурня стоят перед серьезной девочкой и третий раз переспрашивают: «Почему нет?» — выслушивая совершенно детское: «Потому что».

Кто знал, что тяжелая миссия по обузданию пророческого дара может так завершиться? Ну кроме пророчицы, разумеется.

Все видели встречу, слезы и радость, восторг и успех, стараясь не думать, что делать с новоявленным принцем, — куда важнее был «рабочий» оракул. А девочка видела, что будет «после», и «наказала» отца, отказавшись говорить, где находится брат. Наказала за будущее, не за прошлое.