Написано кровью моего сердца

— Как минимум. — При мысли о Томе у него слегка кольнуло сердце. Расставание было тяжелым и для Джона, и для его камердинера, однако Берд надумал жениться, а его супруга унаследовала от отца преуспевающий паб в Сауторуке, так что вскоре Том стал успешным трактирщиком. Грей радовался за него, хотя все равно скучал — он такой проницательный и сообразительный. Берд ревностно заботился как о внешнем виде Грея, так и о состоянии его души.

Джон осмотрел себя: нынешнему камердинеру удавалось поддерживать его в приличном состоянии — что, по мнению самого Джона, напоминало сизифов труд, — но вот находчивости парню явно не хватало, да и поговорить с ним не о чем.

— Возьми Маркса, — предложил Хэл, без труда проследив за ходом мыслей брата. — Будет хоть поддерживать тебя в порядке. — Он неодобрительно посмотрел на форму Джона.

— Одеваться, знаешь ли, я могу и сам, — спокойно ответил Джон. — А что касается формы… — Он пожал плечами. — Немного почистить, взять свежую рубашку и запасные чулки… Я же не планирую встречаться с генералом Вашингтоном.

— Очень на это надеюсь. — Хэл поджал губы. Он уже высказался о своих соображениях — если так можно назвать пересыпанные нецензурной бранью слова — по поводу намерения Грея отправиться в путь в собственной форме, не скрываясь.

— Меня столько раз арестовывали как шпиона, хватит уже, — заявил Джон. — Не считая риска быть сразу повешенным, гостеприимство американцев… Кстати, хотел спросить: ты знаешь Уотсона Смита? Кажется, он был командиром двадцать второго.

Хэл задумался, нахмурив брови, но его лицо быстро прояснилось.

— Знаю. Хороший офицер, отлично проявил себя в Крефельде и Цорндорфе. А что? — с любопытством поинтересовался он.

— Перешел на другую сторону, теперь он полковник в Континентальной армии. Я некоторое время вынужденно гостил у него. Хороший парень. Напоил меня яблочной водкой, — честно добавил Грей.

— С целью выведать секретную информацию? — Судя по выражению лица Хэла, он сомневался, что таковая имелась у его брата.

— Вряд ли, — задумчиво ответил Грей. — Мы просто вместе напились. Хороший парень, — повторил он. — Думал сказать: «Надеюсь, я его больше не увижу, а то придется убить», но, предполагаю, я вполне могу повстречать его на своем пути. — От этой мысли, к удивлению Грея, приятно сжало внизу живота. — В любом случае, я поеду в форме, пусть и в такой неопрятной. От ареста, заключения, голода и пыток она не защитит, но меня хотя бы не повесят.

— От каких еще пыток? — спросил Хэл.

— Утро после яблочной водки — просто мучение, — сказал Джон. — А еще песни. Ты знаешь, сколько куплетов в американской версии «Янки-Дудл»?

Хэл проворчал что-то в ответ и достал из кожаной папки связку документов.

— Вот твои bona fides[120], — сообщил он, подавая бумаги. — Они могут помочь — во-первых, если тебя возьмут под стражу, а не пристрелят на месте, и, во-вторых, если у твоих захватчиков найдется время прочитать эти рекомендательные письма.

Грей молча просмотрел стопку бумаг: копия приказа о вступлении в должность; письмо от Хэла как командира полка, временно освобождающее подполковника Джона Грея от службы с целью поиска и оказания помощи миссис Бенджамин Грей (урожденной Амарант Кауден), вдове капитана Бенджамина Грея из 34-го пехотного полка; письмо от Клинтона для предъявления по месту требования, официально признающее задание Грея и обязующее помогать подполковнику в его выполнении; несколько векселей из банка «Куттс» в Нью-Йорке («На всякий случай, — сказал Хэл. — На какой еще случай? — На случай, если тебя ограбят и заберут все золото, балбес. — Ах да».) и… записка от Бенедикта Арнольда, дарующая разрешение герцогу Пардлоу и его брату, лорду Джону Грею, проживать в Филадельфии на время поисков племянника герцога.

— Серьезно? — изумленно поднял брови Грей, глянув на последнее письмо. — И где это может пригодиться?

Хэл пожал плечами и расправил свой камзол.

— То, что мы с тобой знакомы с генералом Арнольдом, уже чего-то стоит. Там ведь не указано его мнение о нас.

Грей придирчиво прочитал письмо: и правда, Арнольд не стал переходить на личности, да и про публичный самосуд с дегтем и перьями, которым он обычно грозил, тоже ни слова.

— Ладно. — Он закрыл папку и, чтобы не забыть ее, положил сверху шляпу. — Я готов. Что на ужин?

* * *

Джон Грей наслаждался сбивчивым, но приятным сном про весенний дождь, его таксу Роско, командира Уотсона Смита и целую кучу грязи, пока не понял, что капли на его лице настоящие.

Он открыл глаза, поморгал и обнаружил, что его племянница Дотти брызгает на него водой из кувшина.

— Доброе утро, дядя Джон! — радостно сказала она. — Подъем!

— Последний человек, осмелившийся заявить мне такое ранним утром, плохо кончил. — Грей попытался выпрямиться и протер лицо рукавом ночной рубашки.

— Правда? И что с ним случилось? Если это, конечно, был он. — Дотти улыбнулась и отставила кувшин, а затем вытерла пальцы о юбку.

— До чего же неприличный вопрос.