Написано кровью моего сердца

Марсали появилась у дверей кухни, когда Джоани прилежно произносила по слогам «акантоцитоз». Я отвлеклась от натирания валерианы. В руках у Марсали было письмо, и выглядела она взволнованно.

— Это индеец, которого все зовут Джозефом Брантом? — спросила Марсали. — Его еще знает юный Йен.

— Думаю, он много кого знает, — ответила я, откладывая толкушку. — Но Джозефа Бранта точно упоминал. Мне известно лишь то, что его индейское имя начинается на букву «Т». А что? — На душе стало беспокойно. Эмили, супруга Йена, жила в поселении в Нью-Йорке, которое основал Брант. Йен вкратце рассказывал о том, как навещал ее в прошлом году.

Он не говорил, какова цель его визита, а мы с Джейми не спрашивали, хотя, по-моему, это было связано с его страхом невозможности иметь детей — у Эмили либо случались выкидыши, либо рождались мертвые младенцы. Йен задавал мне вопросы на эту тему, и я заверила его, что, возможно, он сумеет зачать потомство с другой женщиной.

Я быстро помолилась за Рэйчел и наконец вникла в слова Марсали.

— Что-что они сделали?

— Этот джентльмен, — показала она пальцем на письмо, — утверждает, что Брант и его люди наткнулись на местечко под названием Андрустаун. Меньше десяти семей. — Марсали поджала губы и заметила, что Джоани внимательно ее слушает. — По его словам, они разграбили и сожгли поселение, а еще устроили рез… в общем, расправились со всеми жителями.

— Что это за слово, мам? — оживленно поинтересовалась Джоани. — Вместо которого ты сказала «расправились»?

— Устроили резню, — ответила я за Марсали, видя ее смущение. — Беспорядочное и жестокое убийство. Держи-ка. — Я подала девочке свежий компресс, который она без вопросов взяла.

— Убийства бывают разные? — задумчиво спросила она.

— Ну, это как посмотреть, — пояснила я. — К примеру, можно убить кого-то случайно, и такое убийство не назовут жестоким, хотя это в любом случае прискорбно. А еще иногда приходится убить того, кто пытается убить тебя, и это уже самозащита.

— Рэйчел говорит, что так нельзя, — заметила Джоани лишь потому, что пыталась проникнуть в суть вопроса. — А если ты — солдат и вынужден убивать противников?

Марсали по-шотландски фыркнула, выражая неодобрение, но все же ответила натянутым тоном:

— Если мужчина служит в армии, то убийство — часть его работы. Чаще всего, — добавила она, изогнув бровь и глядя в мою сторону, — он делает это, чтобы защитить свою семью и имущество. Тоже смахивает на самозащиту, верно?

Все еще хмурясь, Джоани посмотрела на мать, потом на меня.

— Я знаю, что такое «жес-то-кий», — сказала девочка. — Это когда человек специально делает зло. А вот что такое «бес-по-ря-доч-ный»? — спросила она, четко произнося слово.

— Неразборчивый, — ответила я, пожав плечом. — Он не обращает внимания на то, с кем он плохо поступает и по какой причине.

— Значит, у индейского друга дяди Йена не было причины сжигать тот поселок и убивать людей?

Мы с Марсали переглянулись.

— Мы об этом не знали. Неизвестно, чего он хотел добиться, но это нехорошо, — сказала Марсали. — Ну все, ступай. Отыщи Фелисити и начинай заполнять корыто. — Мать забрала у девочки компресс и прогнала ее из комнаты.

Когда Джоани выбежала через заднюю дверь, Марсали отдала мне письмо.

Оно было от мистера Йохансена — видимо, одного из тех, с кем Фергус вел постоянную переписку. Марсали почти целиком пересказала содержание письма, опустив, однако, некоторые жуткие детали в присутствии Джоани. Автор послания придерживался фактов, лишь изредка пускаясь в витиеватые описания, отчего волосы на голове вставали дыбом — как и у некоторых жителей Андрустауна, с которых, как сообщалось, сняли скальпы.

— Вот так, — закивала Марсали, когда я дочитала письмо. — Фергус хочет опубликовать рассказ о случившемся, а я против. Из-за юного Йена, понимаете?

— Что тут из-за юного Йена? — От двери печатного цеха послышался голос с шотландским акцентом. В комнату вошла Дженни с корзиной для покупок в руках. Заметив письмо, она подняла темные брови.

— Он что-нибудь говорил о ней? — спросила Марсали, когда ввела Дженни в курс дела. — Об индейской девушке, на которой женился?

Дженни покачала головой и стала выкладывать продукты из корзинки.

— Ни слова, только передал через Джейми, что не забудет нас. — При воспоминании об этом ее лицо помрачнело. Не представляю, каково ей было узнать от Джейми об обстоятельствах, при которых Йен стал могавком. То послание писалось в муках, да и чтение его вызвало не меньше эмоций.

Дженни достала яблоко и протянула руку за письмом. Молча прочитав его, она поинтересовалась:

— Как думаешь, у него еще остались к ней чувства?

— Пожалуй, да, — неохотно призналась я. — Однако они не идут ни в какое сравнение с его чувствами к Рэйчел. — При этом я помнила, как мы стояли в сумерках у крепостных сооружений форта Тикондерога, когда он рассказал мне о детях и своей супруге Эмили.

— Йен чувствует себя виноватым из-за нее? — спросила Дженни, внимательно следя за выражением моего лица, и я кивнула в ответ. Она поджала губы, но все же вернула письмо Марсали.