Написано кровью моего сердца

— Скорее, хочу поменьше тереться о свою трехлетнюю дочь. Мэнди вырубилась. Джем крепко спит, можно его переложить?

— Сейчас узнаем. Если нет, то я просто задохнусь. — Роджер осторожно вылез из-под сына, который что-то громко промычал и, почмокав губами, притих. Роджер легонько погладил его, удостоверился, что мальчик спит, и выпрямил спину. — Ну вот, порядок.

Они добрались до Макьюэна уже по темноте, Роджер с Баком придерживали Брианну, дети шли следом. Явно удивленный ночным вторжением целой толпы Маккензи, доктор тем не менее вел себя спокойно. Он усадил Бри в своем кабинете, опустив ее ногу в чан с холодной водой, потом попросил домовладелицу сообразить какой-нибудь ужин для Джема и Мэнди.

— Всего лишь растяжение, к тому же не очень серьезное, — заверил доктор Брианну, вытирая ее ногу льняным полотенцем и со знанием дела ощупывая распухшую лодыжку. Он нажал большим пальцем на больное сухожилие, и Бри вздрогнула. — Заживет не сразу, но я, пожалуй, могу немного облегчить боль… если вы не возражаете. — Макьюэн глянул на Роджера, изогнув бровь, а Брианна шумно вдохнула через нос.

— Это же не его лодыжка, — с некоторым раздражением сказала она. — А я сейчас буду рада любой помощи.

Роджер кивнул, чем еще сильнее разозлил супругу, и доктор положил ее стопу на свое колено. Брианна схватилась за края стула, чтобы не потерять равновесие, и тогда Роджер опустился рядом с ней на колени и крепко обнял.

— Обопрись на меня, — прошептал он ей на ухо. — Просто дыши и смотри.

Брианна озадаченно глянула на Роджера, но он лишь коснулся губами ее уха и кивком показал на Макьюэна.

Доктор склонил голову над ногой Брианны, осторожно положив свои большие пальцы на подъем ее стопы. Сделал ими круговые движения, затем с силой нажал. Лодыжку пронзила острая боль, которая, впрочем, исчезла еще до того, как Брианна шумно выдохнула.

От рук Макьюэна исходило тепло, что странно, ведь он тоже опускал их в чан с холодной водой. Теперь он одной рукой взял ее за пятку, а большим и указательным пальцами стал легонько массировать опухшее место, давя все сильнее и сильнее. Ощущение было двоякое: одновременно болезненное и приятное.

Макьюэн поднял голову и улыбнулся Брианне.

— Нужно еще немного времени, — проговорил он. — Попробуйте расслабиться.

Брианна как раз была к этому готова. Впервые за последние сутки она не чувствовала голода. Впервые за несколько дней лед внутри ее начал оттаивать и впервые за многие месяцы ее покинул страх. Выдохнув, Бри откинула голову на плечо Роджера, а тот встал поудобнее, крепко обнимая супругу.

Из дальней комнаты, где домовладелица накормила их супом и хлебом, доносился голос Мэнди: она рассказывала Джему нескладную историю о приключениях Эсмеральды. Раз они в безопасности, можно отдаться простейшим радостям жизни — объятиям мужа и запаху его тела.

«Но сложенный хорошо человек выражен не только в лице,

Он выражен в членах, суставах своих, изящно выражен в бедрах, запястьях…»

— Бри, — зашептал вскоре Роджер. — Бри, глянь.

Она открыла глаза и первым делом увидела его изящную ладонь и мускулистое предплечье, но затем перевела взгляд на свою ногу и изумилась. От пальцев исходило почти незаметное голубоватое сияние. Брианна поморгала и снова присмотрелась — не чудится ли ей? Роджер кивнул — значит, он тоже это видел.

Доктор Макьюэн почувствовал ее удивление и снова улыбнулся пациентке — с радостным видом. Он быстро посмотрел на Роджера, потом опять на Брианну.

— И ты тоже? — спросил он. — Я так и думал. — Доктор держал ее ногу до тех пор, пока Брианне не показалось, что пульс в его пальцах эхом отражается в костях ее стопы. После этого он аккуратно перевязал лодыжку и опустил ногу на пол. — Так лучше?

— Да, — слегка хрипло ответила Брианна. — Спасибо.

Ей хотелось задать доктору кучу вопросов, но он встал и накинул пальто.

— Вы меня очень обяжете, если на ночь останетесь здесь, — уверенно сказал Макьюэн, все еще улыбаясь. — Я посплю у кого-нибудь из друзей. — Глядя на Роджера, он приподнял шляпу, поклонился и вышел.

Брианна начала укладывать детей.

Неудивительно, что с Мэнди пришлось трудно: девочка не хотела спать в чужой кровати в чужой комнате, к тому же, по мнению Эсмеральды, тут странно пахло, а в огромном шкафу наверняка прятались водяные.

— Водяные живут в воде, глупышка, — сказал Джем, однако тоже с опаской посматривал на черную громадину с треснутой дверью. В итоге все они устроились на узкой кровати, и тесный физический контакт успокаивал родителей не меньше, чем детей.

Изнеможение теплым одеялом укутывало Брианну, затягивая в омут сна. А еще сильнее ее тянуло к Роджеру.

«В походке своей, в осанке, в гибкости стана, колен, — его не скрывает одежда…»