Написано кровью моего сердца

— Идем! — Бак метнулся в сторону, и Роджер с Джерри волей-неволей последовали за ним. У обоих бешено стучали сердца. Боже, судя по лаю, их нагоняет целая свора собак. Среди лая послышался человеческий голос, отдающий команды: слов не разобрать, хотя суть и так понятна.

Они бежали, задыхаясь. Где именно — не разглядеть, дорогу прокладывал Бак. В какой-то момент Роджер выронил фонарь; тот с лязгом упал на землю и вскоре занялся ярким пламенем — из емкости вытекло масло.

— Черт!

Вперед, неважно куда, лишь бы подальше от пылающего столба и гула разгневанных голосов — их было уже несколько.

Вдруг показалась рощица, и беглецов обступили низкие, согнутые ветром деревья, в которых Роджер с Баком прятались ранее. Однако псы не отставали и с возбужденным лаем неслись по их следам. Роджер, Джерри и Бак были вынуждены продираться сквозь заросли вверх по крутому холму, поросшему вереском. Наступив на топкое место, Роджер намочил ногу до щиколотки и едва не упал — его подхватил Джерри, с трудом удерживавший равновесие, когда пришлось перенести вес на поврежденное колено. Опираясь друг на друга, они осторожно поковыляли вперед и вскоре выбрались из болота.

Внутри, в легких, все горело, но они, хоть и замедлив шаг — по крутому склону не взбежишь, — продолжали переставлять ноги, одну за другой, одну за другой… Перед глазами у Роджера поплыли круги, он споткнулся, упал, а Джерри снова поднял его.

Когда они наконец-то забрались на холм, все трое были с ног до головы в грязи и царапинах от кустов.

— Куда… мы идем? — прохрипел Джерри, вытирая лицо краем шарфа.

Роджер покачал головой — он все еще не мог отдышаться, хотя вдруг заметил воду.

— Мы ведем тебя… обратно. К камням у озера. Откуда ты… появился. Вперед!

Теперь, подгоняемые целью и скоростью, они спускались с другого склона холма вниз — так быстро, что едва не катились кубарем.

— Как… вы нашли меня? — спросил Джерри у подножия холма.

— По жетонам, — резковато ответил Бак. — По ним и отследили твой путь.

Роджер засунул руку в карман, желая вернуть жетоны Маккензи, но передумал. Вот что его поразило: вопреки всем обстоятельствам он обнаружил Джерри Маккензи и совсем скоро ему придется снова с ним расстаться, скорее всего навсегда. Если, конечно, все пройдет хорошо…

Его отец. Папа? Вот этот бледный хромой парень на двадцать лет моложе самого Роджера? Не таким он представлял его всю свою жизнь.

— Идем же. — Теперь Бак подхватил Джерри и повел его через темные поля, то сбиваясь с пути, то снова находя дорогу по созвездию Ориона.

Орион, Заяц. Потом Большой Пес. Звезды, мерцающие в холодном мрачном небе, успокаивали Роджера. Они неизменны, они будут светить вечно — ну, почти, на его-то век хватит — над его головой и над головой этого мужчины, где бы каждый из них ни оказался.

Холодный воздух обжег легкие. Бри…

А вот и они, приземистые каменные колонны, различимые в темноте лишь на фоне мелких волн, вздымаемых ветром на поверхности озера.

— Что ж, — прохрипел Роджер и, сглотнув, вытер лицо рукавом. — Здесь мы тебя покидаем.

— Покидаете? — сипло переспросил Джерри. — Но вы ведь…

— У тебя было что-то с собой, когда ты проходил через камни? Какие-нибудь драгоценности?

— Да, — изумленно ответил Джерри. — В кармане лежал неограненный сапфир, только от него ничего не осталось. Он как будто…

— Сгорел, — угрюмо закончил за него Бак. — Ну? — обратился он, судя по всему, к Роджеру. Тот думал о Брианне, но все-таки полез в кожаный мешочек на поясе и достал оттуда подвеску с гранатом. Роджер отдал нагревшийся от его тела камень Джерри, и парень машинально зажал его в холодной ладони.

— Возьми его, это хороший камень. Когда будешь проходить, — сказал Роджер, наклоняясь к Джерри, чтобы тот понял всю важность его слов, — думай о своей жене Марджори. Думай только о ней, представь, что она перед тобой, и тогда иди. И не вспоминай своего сына. Только жену.

— Что? — ошарашенно спросил Джерри. — Откуда тебе, черт возьми, известно имя моей супруги? И как ты узнал о моем сыне?

— Неважно, — ответил Роджер и обернулся.

— Черт, — тихо выругался Бак. — Они приближаются. Вижу свет.

И правда, над землей равномерно покачивался какой-то огонек, словно его несли в руках, однако, присмотревшись, Роджер никого не увидел. По всему телу прошла сильная дрожь.

— Thaibhse, — прошептал Бак. Роджер знал это слово — так называют духа. Причем злобного.

— Да, может быть, — отозвался Роджер, — а может, и нет. Тебе в любом случае пора идти, — сказал он Джерри. — Помни: думай о своей жене.

Шумно сглотнув, Джерри крепко обхватил камень в руке.

— Да… верно. Что ж, спасибо, — неловко поблагодарил он.

Роджер был не в силах говорить и лишь улыбнулся в ответ. Бак вдруг дернул его за рукав и показал на мерцающий огонек. Конец передышке — им тоже пора смываться.