Напарник

Анна медленно повернула к нему растрепанную голову, постаралась найти его взгляд. Однако Виктор сидел в тени, и что содержит его взгляд, она так и не смогла определить.

– С тех пор, как встретилась с тобой, – сказала она, занимая прежнее положение.

Виктор надолго замолчал.

Трудно было сказать, как подействовало на него это признание. Другому, возможно, оно и польстило бы. Анна была из тех женщин, которым мужчины оборачиваются вслед, еще не успев сообразить, что именно заставило их это сделать.

Но проблема заключалась в том, что Виктор был не из тех мужчин, которые бродят по улицам и оборачиваются вслед женщинам. Он был похож на призрак, на оборотня, на существо из другой жизни, живущее по своим законам, отличным от законов простых смертных, и Анна лишь неслышно вздохнула, не дождавшись ответа.

Впрочем, на ответ она и не надеялась.

– Как ты думаешь, он жив? – спросила она, загасив сигарету о тарелку, стоявшую возле кровати.

– Жив, – не сразу отозвался Виктор.

Анна легла на бок, поджав ноги и вытянув скрещенные руки перед собой. Теперь она напоминала раненую газель.

– Если они его взяли живым, они будут его пытать.

– Да, – согласился Виктор.

Он поднял бокал, вдохнул аромат коньяка. Коньяк был чертовски хорош. Для этого не надо было его пробовать. Достаточно было запаха. Но Виктор сделал крошечный глоток и долго держал на языке маслянистую, терпкую жидкость, прежде чем проглотить.

– Ты думаешь, он выдержит?

Что-то стукнуло за дверью. Виктор повел головой, как хищный зверь. То есть внешне он остался совершенно неподвижен, только голова чуть заметно подалась вбок, будто она не имела ничего общего с телом.

– Жанна не спит, – сказала Анна. – Жарко.

Виктор не ответил.

Надо было ложиться спать, он не привык без нужды нарушать распорядок. Но, вопреки привычке, он не мог заставить себя лечь в постель.

– Он выдержит, – сказал он через минуту. – Он и не такое выдерживал.

– Откуда ты знаешь, что его ждет?

– Он выдержит, – повторил Виктор.

Надо было идти в постель.

Он посмотрел на распростертую перед ним женщину. Она была хороша. Очень хороша. Не хуже коньяка, который он пил. Но он знал, что скоро она ему надоест. И не хотел торопить это событие.

– Я пойду в свою комнату, – сказал он, бесшумно поставив пустой бокал.

Анна замерла.

– Здесь хватает места для двоих, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

– Да, – согласился Виктор. – Это большая кровать.

Он прошел мимо нее к дверям.

– Спокойной ночи, Анна.

– Спокойной ночи, Виктор.

Скрипнула несмазанная петля.

Он ушел.

Анна схватила простыню и, как добычу, подтянула ее к себе. И долго не выпускала комок горячей ткани.

Если бы она могла так же схватить и удержать его!

В это же время

Роман уже начал надеяться, что про него забыли, когда загремела дверь и в камеру спустились старые знакомые, Эрик и Шон.

– О, да он молодцом! – воскликнул Эрик.

– Да вроде ничего, – согласился Шон.

Они подошли к Роману, взяли его с двух сторон под руки и поставили на ноги.

– Куда вы меня поведете? – спросил Роман дрожащим голосом.

– Скоро узнаешь, – хохотнул Эрик.

Они поволокли его вверх по лестнице и вытащили в коридор.

Это был какой-то военный бункер. Гладкие полы, идеальные линии углов, утопленные в толстых стенах двери. Должно быть, одно из строений времен «холодной войны», когда все готовились к ядерной атаке. Таких много осталось в Западной Европе. Отличное убежище для тех, кому по роду занятий приходится большую часть времени прятаться от всех спецслужб мира.

«А может, – подумал Роман, – мы в России? Там такого добра тоже понастроили в избытке».

Но тут же он эту версию опроверг, увидев на одной из дверей надпись «Сantine». В переводе с французского это означало «столовая».

«Значит, мы все еще в благословенной Франции, – сделал вывод Роман. – И, возможно, не так далеко от Марселя. А значит, если Крохин жив и я смогу с ним связаться, он придет мне на выручку. Если, конечно, он не последняя скотина. А так как я знаю, что он именно последняя скотина и есть, то лучше помощи от него не ждать, а надеяться только на себя. Так оно вернее будет».

Коридор охранялся, Роман увидел вдали силуэт вооруженного автоматом человека.

Но больше в коридоре никого не было. Значит, бункер достаточно надежно спрятан, и внезапной атаки здесь не опасаются. Иначе поставили бы заслон погуще.

– Где мы? – спросил Роман.

– Ты – в аду, – ответил Эрик, захохотав.

Роман уперся ногами в пол.

– Куда вы меня тащите? Я никуда не пойду!

Тут же последовал пинок коленом в зад.

– Заткнись, урод!

– Полегче, Эрик, – сказал Шон. – Ему скоро и так достанется.

– О чем вы говорите? – заскулил Роман.

– Узнаешь, – проворчал добряк Шон.

Они протащили его мимо дверей с надписью «Toilettes (pour dames)» и «Toilettes (pour messieurs)» и остановились возле двери с надписью «Blanchisserie» (прачечная).

– Вот тут мы тебя и постираем, – снова захохотал Эрик.

Обещание было более чем зловещим.

Шон открыл дверь, и Романа втащили внутрь.