Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

Но Нана, никогда не знавшая бытовых проблем, не придала значения переменам в соседней комнате. Её никогда не интересовало то, как смертные покупают мебель, как привозят и разгружают её. Она просто села на пуфик за округлый столик из красного дерева и Мохан, раскрыв створки буфета, принялся вытаскивать оттуда тарелки и вазы с разнообразной пищей и напитками. Тут было настоящее изобилие аппетитно выглядевшей еды. И всё на самом деле было очень вкусно, но завтрак состоял только из мучных изделий, молочных продуктов, яиц, блюд из овощей, фруктов и было очень много сладостей. И совсем не оказалось ни мясного, ни рыбы, ни других морепродуктов. Нана сочла, что неприлично спрашивать об отсутствии той или иной пищи у гостеприимного хозяина и промолчала. Тем более, что еда у Мохана на самом деле оказалась просто изумительной.

Сам Мохан ничего не ел, но не сводил пристального взгляда с Наны и той поневоле захотелось прочесть его мысли. Она попыталась это сделать и опять ничего не получалось. Это её огорчило так, что она перестала жевать. Мохан же, ощущая, как она бесплодно атакует его извилины, едва сдерживался от смеха. Но потом подумал: «Кажется, это сильно её расстроило, даже у неё аппетит пропал. Зачем мне расстраивать любимую женщину? Ей, кажется, и так хватало горечи. Хорошо, я поиграю с ней немного, сделаю так, как она хочет. А то, что я не смертный, она догадается и по другим признакам, хоть и не сразу. Пусть всё пройдёт, как игра.»

И он выдал мыслеформу: «Бедняжка, как же она столько дней питалась одним только мороженым? Её необходимо хорошо накормить. Иначе она потеряет здоровье.»

Нана облегчённо вздохнула: трудно ей читать мысли этого смертного, но ведь смогла же! И она снова принялась за завтрак.

— Всё на самом деле очень вкусно, — заметила она, — и полезно для здоровья. Хотя я никогда не болею.

— Болеть может и сущность.

— Согласна.

— Если согласны, то почему вы не бережёте свой внутренний мир?

— Ничего не могу с собой поделать, справиться со своими страхами.

— Это и есть болезнь сущности.

— Я даже спорить не буду. Это смешно, но в последнее время я получаю удовольствие, когда плачу. Слёзы — это обезболивающее.

— Есть и другие обезболивающие.

— Вряд ли они мне помогут.

— А по-моему, в вас что-то переменилось. Мне кажется, этим утром вы выглядите счастливее, чем всегда.

— Да, мне стало гораздо легче уже вчера.

— Так почему бы не поддержать хорошее настроение. Это можно сделать, поучаствовав в каком-нибудь празднике или катании. Вы ездите верхом на лошади?

— Приходилось, — усмехнулась Нана.

Мохан улыбнулся:

— В одном уголке планеты, я знаю, сегодня произойдёт один интересный праздник. Его смысл заключается вот в чём: парень и девушка скачут на лошадях по кругу и до конца этого круга парень должен успеть догнать девушку, поцеловать и взять из её рук платок. Если же конь подведёт беднягу и он не настигнет девушку, то гнаться за ним будет она, хлеща его кнутом.

Нана рассмеялась:

— Весёленькое развлечение! Неужели мужчины соглашаются так рисковать?

— А любовь — это разве не тот же риск?

— В общем, да… Проигравший парень, оставшийся с любовью без ответа, всё равно, что страдалец, которого преследует унижение и боль от ударов хлыста. Однако, в этой игре риск пострадать только для мужчины.

— Страдания могут закалить характер, если изначально мужчина не слабак.

— Ах, вот как! Значит, сами вы согласились бы принять участие в такой игре?

— Да. Только с вами.

— Вы так говорите, потому что здесь не проходят такие игры, они где-то далеко от нас.

— Вы же понимаете, что в наше время расстояние — не проблема. На что тогда самолёты? — Мохан поднял руку и между пальцев его оказались две тёмные бумажки. — Вот два билет на самолёт. Если пожелаете, то через несколько часов мы окажемся на этих играх. Мы можем взять напрокат игровые костюмы и лошадей.

— То есть, мы можем отправиться прямо сейчас? А почему бы и нет.

— Тогда я вызываю такси до аэропорта.

====== Часть 24 ======

И вскоре бог и богиня уже летели на самолёте, непринуждённо и весело беседуя, хотя могли бы оказаться в другой точке планеты в считанные секунды. Но ни один из них не жалел, что до назначенного пункта придётся добираться несколько часов. Обоим было хорошо в обществе друг другу, просто хотелось слышать голос своего спутника, смотреть в лицо, от этого было тепло и сладко.

Затем был автовокзал, автобус и неизвестные места, круг со скачущими на лошадях людьми и тысячами возбуждённых зрителей, прокатный пункт…

Нану забавляла новая одежда, купленная для неё Моханом в качестве сувенира: красное приталенное длинное платье, плюшевая зелёная жилетка, расшитая сверкающими нитями и бисером, алые сафьяновые сапожки и тюбетейка. Сам Мохан приобрёл для себя костюм джигита — почти всё из кожи, даже косынка с развевающимися концами. Затем он взял напрокат двух лошадей — роскошного арабского скакуна для Наны, а для себя… Ну, не то, чтобы заезженную клячу, конь был хоть и молодой и крепкий, но совсем не такой резвый, как тот, что был для Наны.