Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

И тут Вишну ощутил, как волны энергии Наны пытаются проникнуть в его мозг и разбиваются о другую энергетическую преграду. Богиня приняла его за смертного и, конечно, пыталась прочесть его мысли, ей было любопытно, что думал о ней этот мужчина. Вишну мысленно засмеялся: «Интересно, что она подумает теперь, когда ей не удастся узнать мои мысли? Догадается ли она, что я тоже божество, если мои мысли ей не доступны?»

— Но сами женщины, похоже, не очень любят загадки, — он приподнял вверх свои изогнутые с лукавинкой брови.

— Должна же быть разница между мужчиной и женщиной.

” — В чём дело, почему я не могу понять, о чём он думает? — Нана ощутила лёгкую досаду. — Не могла же я утратить способность считывать мысли смертных. Наверно, это последствие после вина Диониса. Хоть хмель и прошёл, а способности притупились. Наверняка это временно. Потом я непременно буду читать мысли этого смертного. Я хочу продлить наше знакомство. Я просто схожу с ума от него! Такого со мной не было ещё никогда, ни с одним мужчиной!»

— Вы предлагали угостить меня вином, но я бы сейчас с удовольствием съела бы мороженое, — произнесла она.

— Какое?

— Выберите сами. Мне будет приятно, какое бы вы ни выбрали.

— Шоколадное?

— Как вы точно угадали, что я люблю именно шоколадное.

Вишну подозвал официанта и заказал вазочку с шоколадным мороженым и чашку чая с лаймом для себя.

— Как странно, я до сих пор даже не задавалась вопросом, что это такое — шоколад, — задумчиво произнесла Нана.

— Это пища из какао-бобов.

— Какао-бобы? Ах, да, я слышала, это было создано богами, живущими за владениями Океана… Пантеоном бога Кетцалькоатля… Эта истинная пища богов! — проговорила Нана. Потом опомнилась: её речи могли показаться «смертному» странными.

Но Мохан даже не бросил на неё недоумённого взгляда, а спокойно ответил:

— Многое когда-то было доступно только богам, а теперь почти всё есть у людей.

— Раньше бы я сказала, что это возмутительно, но теперь, глядя на тебя, я начинаю думать иначе, — улыбнулась Нана.

— Как же?

— Что такой человек, как ты, достоин пищи богов.

— Разве ты хорошо меня знаешь?

— Я могу быстро изучить любого.

— Каким образом?

Нана замялась и принялась поедать подтаявшее мороженое из вазочки.

Вишну молча смотрел на неё, подперев ладонью щеку и прихлёбывая чай. Он не мог поверить в происходящее: наконец, он заговорил с этой богиней, рядом с которой он находился долгие дни, а она казалась недоступной, как пространство за пределами всех вселенных, как постижение Хаоса. И ему нравилось всё, что она говорила, как поступала. ” — В ней так мало притворства, — размышлял он, — она не боится говорить прямо и честно. Да и бояться ей нечего, если её мысли чисты. Просто говорит всё, как видит и думает. И не играет чужую роль. Что может быть печальнее женщины-актрисы, которая настолько привыкла жить ролями, что не может из них выйти, даже когда этого не требует профессия и она находится за пределами театра? Как же, должно быть, надрывается она и боится показать себя истинную, потому что ей есть что скрывать, что-то неправильное происходит с её внутренним миром. Но ведь ты, богиня Нана, выложишь мне свой мир на мою ладонь, хоть и считаешь меня смертным. Мы поиграем немного, а после наши дороги сольются в одну, наши две разные вселенные перемешаются, как мёд и сливки, и тогда даже смерть не сможет отделить одного от другого.»

Между тем, с Наной творилось что-то невероятное. Не зная прежде чувства настоящей любви, она никак не могла с ним справиться, оно бушевало в ней, требовало действий и событий. Это пугало, богине любви стало не по себе от себя самой, стало страшно показаться полной дурой или даже сумасшедшей перед красавцем-“смертным», привлекательностью равному богам. Она теряла контроль даже над своими руками, которые предательски дрожали, едва держали ложку и мазали около рта шоколадным мороженым, роняли его куски на платье. Это оказалось только половина беды. Она поняла, что сейчас снова потеряет сознание и свалится под стол и это уже будет не трагично, а смешно, а что может быть хуже, чем показать себя с комичной стороны? Нет, ей надо сейчас побыть одной и переварить это чувство, то щекочущее бабочками в животе, то бьющее в голову, как крепкое вино. Она потом снова встретится с этим смертным. Она заставит его прийти к ней, завладеет его чувствами. Или она не богиня любви?

====== Часть 20 ======

— Простите, я должна идти, — пробормотала она.

— Можно мне проводить вас? Вы, кажется, едва держитесь на ногах.

— Конечно, — ответила Нана, подумав, что смертному красавцу следует показать дорогу к её жилью, иначе как он разыщет её?

Они поднялись из-за столика и Нана взяла Мохана под руку. И с удивлением заметила, что он повернул в нужную сторону и двинулся туда, куда надо — к её жилищу.

— Создаётся впечатление, что вы знаете, где я живу, — пробормотала она.

— Вы правы, я, кажется, выдал себя! — засмеялся Мохан. — Я знаю, где вы живёте.

— Неужели вы следили за мной?