Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

И что-то произошло во внутреннем мире Наны. Сладко заныло в груди, под ложечкой и в животе и с каждой минутой сладость становилось невыносимой. Затем появился огонь и сердце ощутило его всей полнотой. Мозг богини, из котрого хмель от вина уже было очистился от морского бриза, вновь как будто опьянел. Она ослабла и ей показалось, что она становится другой субстанцией — воском, из которого можно лепить, что угодно…

Никогда прежде она не испытывала такого, но было ясно — пришла любовь. Не лёгкая страсть, не влечение, как это было раньше, а именно любовь. Долгожданная, званая, прошеная долгими веками. И это сейчас, после такой тяжкой полосы горя и тоски! Нана не могла поверить. Происходящее снова показалось ей сном, но сном невероятно счастливым. Только бы не проснуться!

Она глупо и растеряно улыбнулась, глядя на лицо Вишну и он вдруг понял, что она его видит. Он вспомнил, что не продлил невидимость. И богиня смотрит на него. Но не этого ли он хотел до сих пор? Он улыбнулся в ответ и медленно сделал несколько шагов, отделявших его от неё.

Она смотрела на него восхищённо, восторженно, и откровенно влюблённо, без всякой попытки скрыть свои чувства. И когда он подошёл к неё вплотную, она вдруг качнулась и потеряла сознание. Он подхватил её и она обмякла на его руках.

Он поднял её на руки, поднёс к ближайшему столику и посадил на стул.

К ним уже бежал официант с пузырьком с нашатырным спиртом.

Нана очнулась, огляделась кругом и всё колыхалось перед её глазами и плыло. Чётким было только лицо смуглого красавца, склонившееся над ней.

— Вам уже лучше? — спросил он. Голос его был такой же бархатный, как его взгляд.

— Мне и не было плохо, — улыбнулась Нана.

— Но вы потеряли сознание.

— Ты вскружил мне голову, прекрасный смертный, — ответила Нана. Привыкнув за века ко всеобщему мужскому восхищению и к массовому вожделению её, к тому, что ею очаровываются, даже когда она не применяет свои способности управлять энергией любви, она никогда не заморачивалась играми в сдержанную даму, старательно скрывающую подлинные чувства, чтобы притвориться скромной. И Афродита, и Инанна всегда были прямолинейны, когда ими овладевало какое-то временное влечение к мужчине и если это и дало осечку, то всего один раз, с тем странным парнем Гильгамешем. Но это вовсе не означало, что это могло перерасти в закономерность. Это у неё-то, у богини любви!

— Спасибо за похвалу, что я прекрасный, — ответил Вишну, подумав: «Она считает меня смертным? Как забавно. Пожалуй, стоит поддержать эту игру, любопытно, как она станет обращаться со мной, думая, что я смертный.»

— Конечно, ты очень красив, — ответила Нана. — Как твоё имя?

Вишну открыл было рот, но, подумав несколько секунд, ответил:

— Меня зовут Мохан, что означает «зачарованный».

— Красивое имя и подходит тебе.

— А как твоё имя, прекрасная дева? — поддерживая её манеру общения, ответил он.

— Зови меня Наной. Так звал меня мой отец, — она на секунду возвела глаза к небу. — Просто Нана.

Знакомство состоялось и далее следовало как-то ухаживать за девушкой, но вот тут-то и вышла заминка. Этого Вишну делать никогда не приходилось и он не интересовался, как это происходит у других. Когда-то давно, когда богиня Лакшми вышла из вод океана, который пахтали боги, она просто объявила, что станет его, Вишну, женой и он, восхищённый и охваченный благоговением перед этим женским божеством, счёл кощунственным отказаться жениться на ней. И далее, когда он проходил земные воплощения с этой богиней, также не приходилось играть роль ухажёра. Других женщин в его жизни не было, кроме этой бывшей жены, и теперь стоило поломать голову, как бы продолжить беседу с другой богиней, из-за которой, к тому же, он изрядно поглупел.

— Может, хотите что-нибудь выпить? — неловко пробормотал он фразу, которую, как он слышал, произносят смертные, когда пытаются продлить знакомство с дамой. — Я угощу вас вином.

— Спасибо, мне сейчас не хочется вина, — Нана смотрела на него дерзко-влюблёнными глазами, не отводя их ни на секунду. — Боюсь распугать бабочек.

— Бабочек? Каких бабочек?

— Которые сейчас порхают во мне и я в восторге от их щекотки.

— В вас порхают бабочки?

— Так говорят, когда становится очень хорошо и радостно.

— Ах, вот в чём дело! — засмеялся Вишну. — А я поначалу не понял, о чём вы. Я такой глупый!

— У вас умные глаза. Не думаю, что вы глупый.

— В самом деле? — улыбнулся Вишну. — Вот уж никогда об этом не думал…

— Мне кажется, вы способны думать о чём-то более серьёзном. Не так ли?

— Приходилось это делать. А может скажете всё-таки, почему вы потеряли сознание? — спросил он.

— От счастья, что переполнило меня сегодня, — ответила Нана. — У меня сегодня много потрясающих событий. Сначала меня перестали обвинять в том, что я не делала, а потом у меня сбылось то, что я ждала очень долгое время.

— Вы говорите загадками.

— А в женщине и должно быть много загадок, — улыбнулась Нана.