Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

- Тебе нужен совершенно другой муж, – голос Эрешкигаль сделался грудным. – Который дал бы тебе много нежности и ласки и одновременно мог бы присматривать за тобой, даже занимаясь своими необходимыми делами. Кто мог бы тебе помочь. Ты считаешь себя грозной и сильной, но тебе необходима защита. Ты такая нежная… – губы Эрешкигаль припали к руке Наны и обожгли их горячим поцелуем.

- Да что сегодня на тебя нашло, Эрешкигаль! – заволновалась Нана, высвобождая руку. – Опять твои причуды. Знаешь, это перебор. Всему есть мера!

- Прости… Прости… – забормотала Эрешкигаль и поспешно начала прощаться и как-то быстро выскочила из-за столика и стремительно умчалась прочь.

Нана, нахмурившись, смотрела ей вслед. Затем, расплатившись, она покинула летнее кафе и, спрятавшись за пальму, в мгновение ока переместилась в своё жилище в пансионе. Она уже собралась упасть на кровать, чтобы передохнуть, как вдруг увидела спящую Эрешкигаль, от которой разило спиртным. ” – Вот так так! – удивилась Нана. – Да когда же она успела меня опередить, да ещё и заложить за воротник? Вот ведь шустрая. И кто бы мог подумать, что она женолюбка! Фу, как отвратительно. Мне вовсе не улыбается то, что она и дальше будет домогаться меня.”

Встав рядом со спящей, Нана занесла над ней ладони и проговорила:

- Блокирую в тебе всё, что противно женскому естеству, что является блудом. Блокирую в тебе всякое желание любить женщину, кто бы она ни было. Отныне твоё влечение будет законным – влечение к мужчине и только к мужчине!

====== Часть 15 ======

Окончив сеанс «излечения» Эрешкигаль от «лесбийского влечения», Нана присела на ковёр рядом с кроватью. Недавняя беседа с «подругой» разворошила в ней воспоминания о временах, когда ей не надо было думать о грядущей смерти. А затем ей пришло в голову, что всё происходящее лишь страшный сон. Иначе и быть просто не может. Это всё проделки Гипноса. Это он усыпил её и послал кошмарный сон про то, как Метида, которая на самом деле тихонько дремлет в кишках Зевса в образе капли воды, захватила власть и все боги оказались в Тартаре. Он же и заставил её, Афродиту, созерцать тяжёлые путаные сновидения якобы на дне Тартара. И теперь ей снится и вовсе что-то несусветное, как она живёт среди смертных, в ужасе, что сама когда-нибудь станет смертной… Но с чего бы Гипносу такое творить с ней? Они никогда не были врагами. Ах, да. Это могло быть так: Гипносу приглянулась какая-нибудь лесная нимфа, он возжелал её и стал просить, чтобы Афродита пособила в этом. Но заговорил он с ней об этом на пьяной пирушке, своим вечно сонным голосом и невнятной слипшейся речью, а потом, не доведя своих слов до конца, задремал и захрапел. А поскольку богиня любви уже изрядно захмелела, то не могла ничего понять. И Гипнос решил, что она не хочет ему помочь и отомстил таким подлым образом. Но ничего. Она на Олимпе фигура видная, её скоро хватятся и избавят от кошмара. А этому гадёнышу, богу сна она отомстит. Она женит его на свинье. И сделает посмешищем всех трёх миров.

Думать про это было приятно, но сомнения, что это всё не сон, а правда, были сильнее придуманной утешительной сказочки.

Однако, она изо всех сил старалась поверить в миф о сновидении, который придумала сама. ” — Интересно, почему мне не снятся другие боги? — рассуждала она. — Не входит в задумку Гипноса? Вот только Эрешкигаль появилось, но это только подтверждает, что это всё сон. Слишком бредово это: Эрешкигаль — моя лучшая и единственная подруга! Ну, точно, такой бред можно увидеть только во сне.»

А через некоторое время в её жизни объявилось ещё одно божество из прошлого. Это случилось, когда она в очередной раз переместилась в необитаемую часть планеты, чтобы побыть в одиночестве и искупаться в океане.

Она собиралась выбраться из воды на округлый скальный камень, но вдруг прямо перед её глазами возникла пара мужских ног. И каких ног! Это были стройные длинные ноги, с великолепным мускульным рельефом, покрытые ровным золотым загаром и умеренным оволосением — кучерявыми золотистыми волосками. Такие ноги были величайшей редкостью. Многие мужчины в южном городке, где обитала Нана, ходили в шортах, но вид их безобразных ного просто заставлял глаза тошнить. А эти ноги… Откуда они могли взяться здесь, в диких местах планеты?

Нана подняла глаза и буря эмоций поднялась в ней. Перед ней предстал тот самый бог Аполлон, далеко разящий и сребролукий. Это был высокий мужчина, идеально сложенный, с прекрасными точёными чертами лица. Как многие потомки Урана он был голубоглаз и у него были светлые кудри, может, всего на пол-тона темнее, чем у Афродиты.

— Приветствую тебя, Урания, златая Афродита! — проговорил он, протягивая ей руку.

— Привет и тебе, сын Латоны, Феб-Аполлон! — ответила она, подавая ему руку и с его помощью выбираясь на скальный камень. — Рада видеть тебя!

— И я тоже. Мы все рады были бы видеть тебя.

Нана удивилась:

— Вы все? Неужели боги Олимпа отыскали друг друга? Как вы это сумели?