Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Всё очень просто: нас всех сбросили в Тартар одновременно, — промолвил он, присаживаясь на поверхность камня, — так что когда мы пробудились, нам стоило только воспользоваться способностью видеть в темноте, чтобы обнаружить друг друга. Зевса, Геру, мою мать и сестру, Афину, Гефеста, Диониса, в общем, высших и низших богов. Не нашли только тебя.

— И что вы подумали? — насупилась Нана, опускаясь рядом с Аполлоном и не сводя с него подозревающего взгляда исподлобья. — Кое-кто, наверно, заметил, что Метида не позволила громилам схватить меня и, вероятно, вы решили, что я вообще не побывала в Тартаре, потому что предала всех и перешла на сторону врагов?

— Нет, это не так…

— Да, это не так. Я тоже пробыла в Тартаре. Мне предлагали служить этому невидимому богу… Но мне тошно об этом вспоминать. Результат был таков: я очутилась в Тартаре, но не в тех местах, куда упали вы. И вот, у меня никого нет в этом мире, кроме одной подруги, бывшей когда-то моим злейшим врагом. А как вы узнали о моём существовании?

— Гелиос по-прежнему способен многое высмотреть через энергию солнца.

— О да, припоминаю его вездесущность! — усмехнулась Нана.

— Так как же ты поживаешь в компании бывшего врага?

Через несколько секунд Нана и Аполлон уже переместились в её съемное жилище. Аполлон оглядел обшарпанные панельные стены, мутные окна с хлипкими рамами, одно из которых было с расколоченным стеклом, потолок с облетевшей штукатуркой, и брезгливо сморщил нос.

— Не могу поверить! — произнёс он. — Златая Афродита поселилась в бомжатнике! Это жилище для свиней, а не для богини с высокой ступени олимпийского пантеона.

— А какой смысл городить дворцы, если у нас больше не будет возможности жить в них вечно? Или Молящиеся ещё не принесли вам самую страшную весть?

— Принесли. Довелось беседовать с ними. Но мы всё ещё боги, а у бога должно быть всё самое лучшее.

— Боги ли мы? Наши храмы разрушены, либо превращены в музеи. Нам не молятся и не приносят жертв. Не хочешь ли присесть в кресло, Аполлон, если не брезгуешь?

Аполлон критически взглянул на кресло, созданное Афродитой. Оно было мягкое, удобно устроенное, оббитое красным бархатом и с подлокотниками из настоящего золота. Бог-стреловержец счёл его достойным его персоны и опустился в него. Нана заняла кресло напротив.

— В наши планы входит вернуть себе власть над этим миром. То, что смертные теперь имеют возможность летать даже в космос и перемещаться по миру в железных коробках быстрее, чем на колеснице, запряжённой конями, не значит, что они стали богами. Ничто и никогда не сделает их равными нам, что бы не изобрёл их разум, испорченный Прометеем им же во вред. Их прогресс ведёт к гибели всё живое. Но мы, боги, всё исправим, когда снова соберёмся вместе, как прежде.

— Ещё не все боги обнаружены? Что мой отец-Небо, Уран?

— Никто не знает, где он. Ты же помнишь, он и раньше редко бывал на наших пирах, всё больше обитал в месопотамском пантеоне, где у него ещё была верховная власть. А сейчас даже лучи Гелиоса не могут обнаружить его местонахождение.

” — Наверно, не очень-то искали, — подумала Нана. — Его всегда недооценивали. Как недооценивают воздух, которым дышат, но не смогут прожить без него больше нескольких минут. А небо и есть воздух, атмосфера вокруг планеты. О боги, боги Олимпа, узнаю вас в вашей неверной расстановке приоритетов!»

— Мы не знаем, где сейчас подземные боги, а также Посейдон, Амфитрита, Океан и другие значительные божества водной стихии, — продолжал Аполлон, — поэтому нам сложно начать действовать сейчас. Без властителя загробного царства для смертных и без хозяев воды это сложно. Но у нас уже есть собственная цитадель. Мы обустроили её в одном диком местечке, куда сложно добраться смертным. И покрыли невидимым облаком, чтобы смертные не заметили ничего, допустим, с вертолёта. Мы материализовали дворец из голубого мрамора, отделанный золотом и лазуритом, в нём множество покоев для каждого из нас и для тех, кто ещё вернётся в пантеон. Так что милости просим, Афродита, обратно в семью.

” — В семью? — в сердце Наны появился холодок. — Ну уж нет, в этом вашем диком местечке, во дворце из голубого мрамора вполне может находиться самая опасная ловушка. Наверняка, они сочли, что я предала их, перейдя на сторону Невидимки. А я-то знаю, как олимпийцы «обожают» предателей, история с Прометеем незабываема. И поди докажи им, что я тоже отлёживалась на дне Тартара. Можно клясться водами Стикса, но кто знает, возможно, они пересохли и боги знают об этом? Наверняка эта сука Гера настроила всех против меня. Зевс, конечно, не из тех, кто живёт бабьим умом, но я-то знаю, как эта стерва умеет зудеть ему в уши и наводить его на определённые мысли. Нет, боги Олимпа, придётся мне пока отказаться от вашей милой компании.»

— Благодарю, Аполлон, — промолвила она. — Я подумаю.

— Подумаешь? — удивился он. — Разве ты не намерена, как и все мы, участвовать в возвращении власти богам?

— Власть не вернёт нам бессмертия, поэтому она больше не прельщает меня. Мне больше ничего не нужно.