Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Конечно, не скучал. У него была главная цель. Он был обделён когда-то, отвергнут своей матерью Герой. И он хоть с виду и простил её, но, видимо, стремился во что бы то ни стало доказать ей, как она была неправа тогда, отказавшись от него только за то, что он был некрасив. Он был одержим идеей убедить её в том, что он лучший из сыновей и из богов. Как известно, мы, боги, способны материализовать что угодно из вещей, но он избрал кузнечное ремесло, чтобы создавать вещи лучше, чем другие боги, чтобы никто не мог быть в этом равным ему. И почти всё время он проводил за созиданием этих вещей — для других богов, чтобы завоевать их расположение и любовь, чтобы каждый из них считал неправой Геру и при случае ткнул ей это в нос.

— Но, может, он делал это для того, чтобы прославиться и быть достойным тебя? — неуверенно пробормотала Эрешкигаль.

— Нет, ради признания в обществе, это было для него самым главным. Он сам мне об этом сказал однажды.

— Странно, неужели ты, богиня любви, не могла возбудить в его сердце такую любовь, чтобы он больше внимания тебе уделял?

— Я старалась. Но у него была железная воля. Он закрывался в своей кузнице и тяжёлой работой лечился от любви ко мне. Видимо, не желал быть рабом этого чувства.

— Не потому ли это происходило, что ты ждала от него любви, а сама его не любила? Наверно, он не хотел страдать от безответной любви.

— Ты не поверишь, Кигаль, но поначалу он понравился мне. Как ты верно заметила, он был верный, честный, добрый и благородный. Меня восхищала его сила воли, его преданность обществу и стремление сделать жизнь на Олимпе ещё счастливее и надёжнее, его умение всех мирить, его доброжелательность. Я была в восторге от его правильности и хорошести, у меня приятно сосало под ложечкой от этого. Когда он попросил Зевса посватать меня за него в награду за то, что он простил свою мать Геру и Зевс исполнил его просьбу, я подумала: «А почему бы и нет? Да, он некрасив, в отличие от других богов, но у кого же ещё такая золотая душа! Моя жизнь с таким мужем будет хороша. А то, что он некрасив, не беда. Я же всё-таки богиня красоты, с годами я сделаю его красивым. Дело это не лёгкое и не скорое, но что с того, времени у бессмертных сколько угодно.» А после свадьбы я поняла, что он не даст мне самого главного, чего я жаждала — любви. Он как бы молотом расплющивал те чувства, что я внедряла в него. Противление любви — это то, чего я не могла ему простить.

— Но в таком случае не честнее ли было бы развестись, а не искать утешения в других мужчинах?

— Я должна была отомстить, — глаза Наны сделались холодными. — Он использовал мою красоту, чтобы потешить свои амбиции, что он, отвергнутый и некрасивый, взял себе в жёны самую красивую, добыл, как трофей. А я хотела любви, а не служить утешительным призом за его ущербность. Он меня разочаровал, а меня нельзя разочаровывать! — Нана сжала пальцы в кулак и стукнула по столу. — Я не прощаю разочарований. Он в прах развеял того Гефеста, придуманного мной Гефеста, которого я была готова любить. Со мной шутки плохи и он должен был это понять. Поэтому я и унизила его изменой, а не просто развелась.

— Разве ты решилась бы так мстить, если бы тебе в мужья достался не этот миролюбивый кузнец, а грозный муж? Решилась бы ты так мстить грозному мужу?

— Я сама могу быть грозной.

— Даааа, твоя внешность на самом деле очень, очень обманчива! Ты кажешься слабой и беззащитной.

— Вот именно. Меня не так просто было бы запеленать в сеть и сбросить в Тартар. Я же не Гера, которую Зевс в наказание мог подвесить за руки между небом и землёй, привязав к ногам наковальни и драть её хлыстом наотмашь.

Глаза Эрешкигаль округлились от удивления и негодования.

— Как? — пробормотала она. — Это просто немыслимо! Что за пантеон у вас, что допускается так жестоко и страшно поступить с женщиной! Бог подвесил богиню за руки, привязал к ногам наковальни и принялся бить хлыстом?.. Ваши боги просто дикари!

— Да ладно, можно подумать, что твой Нергал никогда не рукоприкладствовал с тобой, кроме того раза, когда он за волосы стащил тебя с трона и едва не отрубил тебе голову! — с досадой отмахнулась Нана. — Поколачивал он тебя, демоны трубили об этом даже до Верхнего Мира.

— Ещё не легче… Месопотамский пантеон так же дик, как олимпийский…

— И это рассуждает та, кто недавно только предполагала, что меня можно завернуть в сеть и швырнуть в Тартар! — ехидно прищурилась Нана.

— Ну это же из ревности…

====== Часть 14 ======