Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

— Они приписывают это другой причине. Они верят только в себя, в свои силы, в свой разум. Если они упустили планету и человечество, жившее на ней, значит, не достаточно хорошо вели агитацию, не нашли новых способов, мало старались, плохо искали подход, если не смогли обмануть богов и заставить их отказаться быть на стороне Молящихся. А наказание за нарушение клятвы они считают предрассудком.

— Если они верят только в себя, то они, должно быть, слишком строго с себя и спрашивают. Теряя планету и миллиарды человеческих единиц, проигрывая богам, наверно, они взваливают на себя и огромное чувство вины за то, что не справились.

— Да, они считают себя виноватыми и тем фаги, кому поручается отстоять ту или иную планету, но они не справляются, после долго восстанавливают своё психическое здоровье у лучших врачей.

— Значит, фаги способны заболеть психически?

— Да. Вот подумайте, какой удар можно нанести по супостату, стерев с лица земли его грядущее пополнение: не дать умножиться вражескому народу на сто миллиардов единиц. Ослабить врага — самому обрести силы. Лишить его радости обретения потомства, а значит, погрузить в уныние. Уныние у врага — радость у себя. Заставить врага испытать чувство вины — значит, самому не страдать от этого чувства. И всё это поможет вам сблизиться с нами, а значит, дать нам возможность защищать вас в низших мирах и помочь побыстрее прийти к нам. И ещё: возможность осложнить отношения между фаги и демонами из-за войны на земле между теми, кто мог бы стать ими.

— Стало быть, это серьёзный удар по фаги…

— Это вызовет скорбь у всего их народа! Каждый раз, когда они теряют большое количество тех, кто мог бы стать ими, они погружаются в массовую печаль.

— Массовая печаль? Значит, это всё-таки несчастливый народ?

— Нет, к сожалению, пока несчастливым его не назовёшь. Наука помогает им справиться с негативными чувствами — лекарства, антидепрессанты, работа с психологами, всё это помогает успокоиться с временем. Опять же, пока у нас не получается обращать их потенциальное пополнение в привидения в таком количестве, как бы хотелось. Дэвы — народ не дружный, не всегда и не со всеми сговоришься, чтобы приняли сотрудничество с нами. Опять же, у многих дэвов сомнения и колебания, жалость…

— Это про меня, — пробормотала Нана.

— Это пройдёт, — пообещал Альби. — Мы научим, как избавиться от ненужной жалости к ним. Главное, что вы соглашаетесь выслушать нас. Многих богов и на это не хватает.

— Почему?

— Они считают нас носителями плохих новостей, это же мы сообщаем им о грядущем конце бессмертия. Не многие могут это принять. Правда, которую говорим мы, болезненна и нестерпимо горька. Это мы можем понять, мы сами были когда-то на месте дэвов, что должны были пройти через конец бессмертия. Счастливы те боги, что найдут в себе силы понять, что от правды не надо прятаться, потому что за горькой правдой всегда стоит другая правда — правда спасения и радости. Конечно, поверить слащавой лжи врагов приятнее. Враги могут пообещать что угодно, всё, что иные дэвы вожделели, но так и не получили из-за плохого сценария судьбы. Но они никогда не исполняют своих обещаний. Даже для таких преданных слуг людей, как Прометей.

— Неужели у фаги нет даже благодарности за то, что такие Прометеи так много сделали для них и так сильно пострадали за них?

— У фаги слишком высокое самомнение, они убеждены, что все, кто не они, должны им безвозмездно.

— И, конечно, Прометей не поверит, если попытаться разъяснить ему, что за свои старания он получит шиш с маслом от своих любимых фаги, — прокомментировал Гефест.

— Если потребуется, они даже принесут его в жертву для блага своих.

— И в это он не поверит ни за что… Упрямый осёл. А жаль. Ведь были же мы с ним друзьями до того, как он похитил тот огонь…

— Ты водился с ним, несмотря на то, что до похищения огня он уже провинился перед богами с той делёжкой бычьей туши! — проворчала Нана. — Как будто ты не знал, с кем дружишь!

— Но у нас были общие интересы: нам хотелось, чтобы смертные хоть что-то смыслили в технике! Не так, конечно, чтобы возомнить себя богами из-за своих технических достижений. Вот разве плохо было бы, если бы за людей кое-где работали машины, а люди имели бы больше времени на молитвы и обряды в наших храмах?

— Или на грязные развлечения и войны! Взгляни на фаги: вот до чего довёл их избыток свободного времени, они тратят его на преследование своих богов!

— Ну кто ж знал, хотелось-то как лучше… Для богов… Я — всё для богов… Я люблю наш божественный народ… А всё-таки жаль мне Прометея, что он так глуп, вот хоть гневайтесь на меня, боги, жаль мне его, хоть я бы его и не пощадил за то, что он не на стороне богов, а всё за людишек… — с горечью проговорил Гефест.