Наказать и дать умереть

Я кивнул.

– Но это не самое интересное. Мать Бергстрёма погибла при странных обстоятельствах, я еще в этом покопаюсь.

Арне поставил передо мной бокал.

Между тем пробило девять – время вечерних новостей.

Арне допил грог, вернул в буфет коньячную бутылку и отнес посуду на кухню.

Потом я дремал рядом с ним на диване, надеясь на новую порцию грога. Но Арне так и не расщедрился.

– На Ближнем Востоке никогда не будет мира, – подвел он итог, выключая телевизор.

– А где он есть? – спросил я.

Старик вздохнул.

Мне предстояла еще одна полная размышлений ночь.

Хотя туман на улице не рассеялся, я открыл окно, забрался под одеяло с мобильником и выбрал номер Бодиль.

Она так и не позвонила после того вечера в Нью-Йорке. Я опасался, что не позвонит никогда.

Я вспомнил вечеринку Харриет и набрал в «Гугле» фамилию новой знакомой.

«Нэнси Роббинс, Монреаль».

Она обнаружилась и в «Твиттере», и на «Фейсбуке». Внештатный консультант сотрудников иностранных фирм. Этикет и тому подобное… Объясняла американцам, что такое Канада. Что ж, между этими странами действительно большая разница. Для многих американцев канадцы – почти инопланетяне.

Я нашел в «Гугле» ее фотографии: два портрета и снимок, сделанный на какой-то вечеринке. На нем Нэнси стояла с бокалом в руке, словно чокалась с фотографом.

Кинозвезда пятидесятых. Знают ли ее клиенты, чем она занималась в Нью-Йорке?

Мысли уводили меня все дальше. Я вспомнил последний шедевр Роджера Томпсона, который упаковал перед отъездом домой: пять желтых страничек формата А4. Героиню звали мисс Элиот – молодая англичанка, нашедшая работу в Гонконге у некоего мистера Рочестера. Фамилия неслучайна. Роджер намеренно проводил параллели с садомазохистской линией в романе «Джейн Эйр». Героиню одной его книги так и звали, Джейн Эйр. В новом рассказе мисс Элиот влюбилась в работодателя и… Я читал подобное и раньше, но с новыми героями и в новой среде старый сюжет заиграл другими красками. Мисс Элиот сама протянула мистеру Рочестеру трость…

Я уже засыпал, когда услышал шум с улицы.

Похоже, где-то стояла машина с работающим двигателем, а потом что-то лопнуло.

К тому времени я успел пригреться под одеялом, и мне понадобилось несколько минут, чтобы заставить себя надеть штаны.

Я взял рубашку и сунул ноги в тапочки Арне на деревянной подошве.

Еще на крыльце понял, что все четыре шины моей машины проколоты.

– Это ты взял мои тапки?

Я оглянулся. В дверях стоял Арне в длинном халате.

– Ничего другого не нашлось, – оправдывался я.

– В чем дело?

– Кто-то проколол мне шины.

– Я слышал, как подъехал автомобиль.

Я молчал.

– Что происходит? – спросил Арне.

– Не знаю.

Я пошел прочь по улице, но шагать в деревянных сабо на босу ногу оказалось непросто, к тому же они были мне велики. И вообще затея бессмысленна: автомобиль успел скрыться из виду.

Арне снова спросил, что случилось, и я подумал, что дорого бы отдал за ответ на него.

О хулиганской выходке речи быть не могло: в таком случае прокололи бы шины и на других автомобилях. Но злоумышленник выбрал именно мой, и это не случайность.

– Простите…

Я оглянулся. В дверном проеме дома напротив показалась седая женщина в длинном халате.

– Да?

– Это была красная машина.

Я вошел в ее калитку и направился к крыльцу.

– Вы видели?

– Я все вижу, – ответила она. – Из окна. Вы не представляете, как мне бывает больно…

– Больно?

– Я видела эту машину, – кивнула женщина.

Я поднялся по ступенькам и протянул ей руку:

– Харри Свенссон.

Ее ладонь оказалась легкой и прозрачной, как снежинка.

– Йордис Янссон, – представилась женщина. – Я знаю, вы живете у Арне.

– Вы все знаете, – отозвался я.

– Я болею, понимаете ли, молодой человек. Долго сидеть или лежать на одном месте нет сил. Поэтому хожу по дому и, конечно, часто смотрю на улицу. – Она показала на окно рядом с дверью. – Здесь была красная машина.

– Какая именно?

– Я не видела, что произошло возле дома Арне, только машину, – продолжала женщина. – Думала, это мальчишки-хулиганы.

– Кто-то проколол мне шины, – пожаловался я.

– Но почему?

– Самому хотелось бы знать. Так что за красный автомобиль?

– О, автомобиль… Муж хорошо в них разбирался, но он давно умер. Эту машину иногда видят в поселке. Рухлядь, на каких разъезжают раггары[61]. Сплющенная, красная.

Я тряхнул головой:

– Что-то я плохо соображаю. Вернемся к этому завтра, хорошо? Мне пора домой, Арне волнуется.

– Обратитесь в полицию, – посоветовала женщина.

Популярный совет в последнее время.

– Какой-то пожилой мужчина следил за вами, – вспомнила Йордис, когда я уже повернулся, чтобы уйти.

– Что-что?

– Пожилой мужчина. Стоял там. – Она показала на тротуар на противоположной стороне улицы.

– И наблюдал за мной?

– Мне так показалось. Он шел за вами со стороны кладбища. Когда вы пошли к дому Арне – я не вижу, что происходит возле двери Арне, но вы вроде бы туда направились, – он остановился здесь и не спускал с вас глаз.

– И вы его узнали?

– Нет… Нет, – повторила Йордис решительнее.

– Но вы говорите «пожилой»…

– Да, за шестьдесят. Высокий такой, широкоплечий. И одет хорошо, не то что местные…

– И что, все время так и стоял?