Найди меня в Поднебесье

Фануй выпустил струю воды изо рта, набрал воздуха и нырнул снова прежде, чем по его шевелюре прошелся хлыст. Рядом с ним изо всех сил барахтался Гансик, вазашек с бурой шерсткой. Впрочем, сейчас шерсть у всех была одинаковая — мокрая и гладкая. Когда Фануй вынырнул в следующий раз — через тридцать шагов — то увидел, как на берег, обламывая льдистую кромку, выкарабкивается один из его товарищей. Зеленоглазая нагини скептически покачала головой, обмахивая хлыстом высокие сапоги. Парень поплыл дальше, рассекая льдистое крошево. Он уже оставил позади себя большинство вазашков. А вчера целую минуту продержался против Мейетолы на ножах. Правда, подозревал, что она больше проверяла его, нежели билась в полную силу.

Минуло две недели с того дня, как Фануй впервые вошел в тренировочный двор. Обычно кандидатов на обучение испытывали в течение месяца, но ровно за две недели до него на Север прибыло около двадцати вазашков. Парень считал, что неплохо показал себя, кроме того, свое дело сделала рекомендация Арэнкина.

И вот он стоял посреди тренировочного двора, вытянувшись в струнку, в линию с четырнадцатью отобранными вазашками. Старый Охэнзи монотонно зачитывал положение о принятии кандидатов на учебу, конец свитка уже мел по песку, а в руках у него находился еще внушительный остаток. Фануй, сдерживая зевоту, разглядывал хмурое небо. Из-под арки нетерпеливо выглядывали вазашки, которые обучались уже долго. А посреди проема растянулся Кусинг — он задремал под речитатив нага, и один раз подыграл ему тонким храпом. Руки Фануя немилосердно чесались — весь вчерашний день он ползал по терновнику, отлавливая жирных тугих змей. Положенную двадцатку набрал к вечеру.

Вот Охэнзи завершил особенно витиеватым слогом последнее внушение и посоветовал новым ученикам, как следует, отдохнуть и набраться сил уже перед завтрашним днем, так как «знайте, юноши, все, что вы видели и изучали до этой минуты, покажется детскими, не стоящими внимания истинных воинов забавами, и до посвящения дойдет не каждый».

Все пятнадцать кандидатов ответили на его речь бодрой отрепетированной фразой. Охэнзи удалился с площадки, прямой и сухопарый, и, едва он скрылся, во двор влетела стайка вазашков с тряпками и хлыстиками в руках. Фануй не успел ничего сообразить, как на глаза легла черная повязка, кто-то схватил его под руку и потащил в неизвестном направлении. Вокруг стоял дикий визг. Парня легонько огрели по затылку, он несколько раз споткнулся о каменные пороги и ступени, один раз упал на четвереньки в скользкую лужу, потом кто-то запустил ему за шиворот нечто, по ощущениям похожее на огромную сороконожку. Вазашки вокруг яростно ругались, другие отвечали пронзительным хохотом, который отдавался гулким эхом — это позволяло предполагать, что их ведут по замковым коридорам. Вот визги усилились, а через миг Фануй присоединился к ним сам — на следующем шаге его до нитки окатило потоком ледяной воды. И тут же почувствовал вокруг свежий чистый воздух. Вазашки налетали друг на друга и бранились.

— Повязки снять! — раздалась вдруг чья-то громогласная команда.

Фануй сдернул повязку под изумленный шепот вазашков. Вымокшие до нитки (и до шерстинки), они очутились на огромной площадке.

Она полукругом отгорожена почти отвесной скалой, по которой причудливыми змейками струилась черная вода, то образуя бочажки, то превращаясь в водопадики. Один из водопадов маскировал вход, через который они вошли. Скала образовала небольшой естественный навес так, что получилась своеобразная неглубокая, но высокая пещера. Сверху свешивались сталактиты, с которых с разной скоростью срывались капли воды. Свет заходящего солнца играл на каплях и струйках. В некоторых местах посверкивали кристаллы, вымытые водой. Впереди каменная площадка подходила к широкой реке, которая сейчас казалась черной. На площадке располагалось три больших водоема неправильной формы. Над первым из них кристаллизировался, почти звенел, морозный туман, его обрамляли неровные сталагмиты. Напротив морозного находился водоем, кипевший, как на огне. Над ним спиралями заворачивался мерцающий багровый пар. Третий, ближе к реке, едва просматривался сквозь завесь пара.

Раздался резкий свист и щелчок хлыста. Фануй непроизвольно пригнулся.

— Выстроились по росту! — послышался грозный окрик Шахиги. — Разговоры прекратить! Спиной к водоему, живо! — он снова щелкнул хлыстом и присвистнул.

Вазашки шустро заметались. Фануй, как самый высокий, оказался первым.

Шахига оценивающе оглядел кандидатов. В руках он держал свиток, раза в три превосходящий по размерам свиток Охэнзи. Рядом с ним стоял молодой наг Кэнги с волосами цвета меди, собранными в гладкий хвост. Кусинг и еще трое вазашков покатывались со смеху за их спинами.

— Слушайте меня, крысята! — возвестил Шахига. — Слушайте и внимайте, ибо то, что вы услышите здесь и сейчас, должно пролиться в ваши хрупкие умы и прорасти в них пышными соцветиями!