Найди меня в Поднебесье

— Тебе лучше не знать, соплячка, что я могу себе представить! — зарычал жун. — Хорош благородничать! Все! Слушать ничего не хочу. Никуда я тебя не отпущу на зиму глядя. Лина! Пристрой ее к работе, чтоб не ныла. И не благодари! — остановил он Елену, едва она открыла рот.

— Только прошу, Чаньунь… если вдруг за мной явятся, не подвергайте себя опасности!

— Я уж разберусь как-нибудь сам, — ворчливо перебил жун. — Как могу, так прикрою. Ну а не смогу, так… — он развел руками. — Да не дрожи ты так! Сказал, сделаю, что смогу!

И Елена осталась в жунской полуземлянке. Это селение смешанное — здесь обитают и жуны, и люди-крестьяне, и вазашки. Последние не имели отдельных поселений, и всегда жили среди жунов. Но и держались отдельно, им принадлежала северная часть селения. Селяне лепят из глины посуду вручную, обжигают ее в печах, расцвечивают охрой или ягодной краской. Жунские горшки и чашки пользуются на всевозможных ярмарках бешеным спросом. Никто лучше них не знает, какую и когда использовать глину, как правильно смешать ее с песком или ракушкой для приобретения прочности, и еще тысячу и одну особенность для того, чтобы неизменно восхищать покупателей.

Подбиралась зима. Ее приносили на своих крыльях ветра, о ней сообщали низкие тучки, заверяли облетевшие листья. Елена сноровисто управлялась с деревенской работой — рубила дрова, носила воду, доила коров… Не раз ей вспоминалась покинутая Белка — наполовину с жалостью к оставленному животному, наполовину со страхом, что та все же может привести к хозяйке охотников. Но время шло, и все оставалось спокойно. Елена с удивлением думала — неужели охотникам было так сложно выследить ее? Или они решили временно оставить ее в покое?

Настало утро, когда она проснулась и услышала радостный визг Лины. Девушка быстро вылезла наружу… и скатилась вниз по заснеженной кровле. Первый снег, встреченный в Халлетлове… Но грустным мыслям не дал развиться крепкий снежок, пущенный точно в щеку. А крысята-вазашки уже улепетывали прочь. Елена погналась за ними, сплачивая в руках свой снежок.

Девушка, которая весело бралась за любую работу, привлекала внимание соседей. И сама Елена, когда было время, предлагала, кому воды принести, кому крышу почистить. Жуны в долгу не оставались, и она скоро обзавелась теплой овечьей шубкой и шапочкой наподобие ушанки.

Несмотря на все пережитое, Елена влюбилась в Халлетлов. Влюбилась отчаянно. В близкое небо, в бурлящие реки, в жунские землянки и в сопки с отдыхающими на них облаками. Она решила дать себе передышку длиною в зиму. Засыпая при уютном свете очага, она вспоминала леса лучников, тех странных существ, которых встречала там, и думала, думала об этом мире, колыбелью которого когда-то была ее Земля. Чем больше Елена узнавала о Халлетлове, тем более непонятным становилось ее возрождение здесь. То, что дома она умерла, уже почти не вызывало сомнений. Если это иной мир, то остается только смириться. И все же, все же…

«Что же дальше? К кому идти, у кого просить помощи? Боги, куда вы меня ввязали?! Я не могла умереть там, не должна была… Я не имела права, мне есть, что терять! Как Ярик без меня? Он, может, никогда и не вспомнит, что у него была мать… Все, все хорошо, о нем есть кому позаботиться… господи, хоть бы приснился, хоть бы сон дал знак, что с ним действительно все хорошо…»

А снег все выплетал замысловатые кружева вокруг дымохода, и мороз звенел в воздухе на разные лады…

«Я выжила, я скрылась. Хотя бы до окончания зимы. Мне кажется, что в какой-то миг я упустила самый хвостик нити, который был уже почти в руках. Что-то помешало найти разгадку. Но она рядом, совсем рядом… Возможно, от таких разгадок неплохо держаться подальше. Видения дали мне сил не сойти с ума в Доме Медиумов. Черные мыши, звон стали, полет… Они разговаривали так уверенно. Нет, не может быть, они просто почувствовали, что я землянка.

«Найди меня в Поднебесье…»

Просьба? Мольба? Или повеление?..

«Я найду тебя. Если ты еще не нашел меня первым».

Глава 14. Метель скрывает все

— Бестолочь! Дешевка! Кретины!

— Господин Ханг…

— Молчать!!! Вы не оправдали доверия! Будь проклят тот день, когда я принял вас на службу!

— Господин Ханг! — повысил голос начальник стражи. — Мы не подписывались гоняться за вашими психами по болотам!

— Закрой рот!

Ханг рвал и метал. Перед ним по стойке «смирно» стоял бохенец в пластинчатом доспехе. Охотники не возвращались уже долгое время и не присылали вестей, хотя почтовую птицу можно без труда найти в любом селении. Не оставалось сомнений, что охотники погибли или попросту сбежали.

— Вон с глаз моих! Вон!!!

Когда страж ушел, Ханг еще раз разрядил гнев, который до сих пор не мог успокоить, на нескольких уцелевших стеклянных статуэтках. Фантазийных и безумно дорогих. Уперся кулаками в стол так, что пальцы побелели. Мысли прояснялись. Он знал, к кому может обратиться за помощью. Надежной. Качественной. Виртуозно исполненной.