Найди, если сможешь

- Так ведь осмотр проходит и до доставки, и после. А после, Юлия Николаевна, - посмеивается нахальный Костик, - вы тоже подлежите осмотру.

Губы парня растягиваются в блаженной улыбке, из-за чего мне хочется съездить ему по морде ещё больше.

- Не проблема. Самоосмотр тоже никто не отменял.

- Отменял, - опять подаёт голос командир.

- Кто?

- Я, - сообщает мне он, но, заметив мой бешеный взгляд, уточняет: - Здесь, Юлия Николаевна, это необходимость. И лучше обнаружить притащенную на себе живность сразу, чем спустя некоторое время бороться с катастрофическими последствиями ее воздействия.

- Хорошо. Уговорили. Но я же могу сама выбрать того, кто будет меня осматривать?

А вот после этого моего заявления вокруг внезапно воцаряется тишина.

- Отлично, - я не дожидаюсь ответа и победным взглядом обвожу каждого из присутствующих.

- Об этом мы поговорим тогда, когда вернёмся в лагерь, - размыто высказывается Марат. - У вас ещё десять минут, и мы выдвигаемся.

- Но вы же сказали, что привал два часа. У нас есть ещё сорок пять минут, - возмущаюсь я такому наглому нарушению ранее озвученного.

- Нет. Этого привала вообще не должно быть. Я сделал его специально ради вас, Вострикова. И сейчас я вижу, что вам вполне хватит сил, чтобы добраться в лагерь побыстрее. У нас у всех был сложный день, - в голосе Марата звучит явная издёвка. - Будет правильно, если он завершится поскорее. Поэтому - восемь минут, и мы выдвигаемся в обратный путь. И заметьте, Юлия Николаевна, четыре часа - это ход туда и обратно. Ваше присутствие накинуло нам ещё полтора. Время, которое нам никто не оплатит. Так что, вы перед нами в долгу.

- Ха... - охреневаю я от навешиваемого долга. - У вас в порядке вещей вот так вот считаться?

- Нет. Это чтобы вы более трезво оценивали ситуацию.

- Да трезвее уже некуда, - фыркаю в ответ, допиваю напиток и поднимаюсь на ноги. - Я готова.

- У вас ещё есть шесть минут.

- Нет, спасибо. Слишком дорого. Боюсь не смогу рассчитаться, - я бросаю на Марата презрительный взгляд, подхожу к своему рюкзаку и закидываю его на плечо.

- Рюкзак отдадите Сэму, - прилетает мне в спину приказ командира.

- С чего это? - оборачиваюсь я к нему.

- Вострикова, вы собираетесь обсуждать мои решения?

Интонация голоса Марата не меняется, но по коже все же пробегают мурашки.

Я не успеваю ничего ответить, а рядом уже оказывается Сэм, мягко сдергивает с моего плеча рюкзак и едва различимым шепотом предупреждает: "Просто заткнись".

Да ладно... Марат же вполне адекватен. Или нет?..

Проверять адекватность командира прямо сейчас у меня нет ни сил ни желания. Поэтому я криво улыбаюсь Сэму, возвращаюсь к своему импровизированному креслу, сажусь и до меня только сейчас доходит, насколько сложным может оказаться путь назад.

Ха… А когда и что у меня было легко?

Вот кому-то везёт, а мне всё только через труд и преодоление… Да и с "всё" я тоже загнула… Ни одно из моих самых сокровенных желаний не исполнилось на все сто. Да и пофиг!

Злость и раздражение на саму себя активизируют скрытые резервы организма, и я, вдохнув терпкий воздух тропиков, отрываю взгляд от земли.

Отряд собирается. Марат отдает команды, не обращая на меня внимания, и только когда проходят озвученные им минуты, он останавливается передо мной, протягивает руку и держит её до тех пор, пока я её не принимаю.

И я принимаю, потому что без этой помощи, кажется, вообще не смогу подняться.

- Порядок передвижения меняется, - сообщает мне командир. - Мы идём последними. Перед тобой Андрей, я после тебя.

- О, а Андрей не будет против? - хмыкаю я.

- Относительно чего? - Марат делает вид, что не понимает мой подкол про "замыкающего".

- Относительно позиции при передвижении.

- Все члены отряда универсальны и взаимозаменяемы. Вы, Юлия Николаевна, конечно, исключение. Но обещаю, что если останетесь с нами, то станете такой же.

Он замолкает, а мне до одури хочется хлестнуть его ответом, как мокрым тяжёлым полотенцем, но я сдерживаюсь.

Я сделаю это позже. Когда буду твердо стоять на ногах и у меня будет достаточно сил, чтобы удержать это "полотенце".

Поэтому я смиренно глотаю его обещание и ловлю на себе разочарованные взгляды коллег.

Хотелось цирка? А вот хрен вам!

На сегодня представление окончено. Но не окончен поход.

И уже через минуту мы выдвигаемся.

На своих планах на лёгкий обратный путь я ставлю крест.

Да, я иду налегке в противовес тому, как мы сюда добирались, но по ощущениям мне будто бы накинули ещё двадцать килограмм сверху.

И то, что мы идём не в гору, а спускаемся с нее, ничуть не облегчает задачи.

Мне приходится с утроенным вниманием смотреть себе под ноги, чтобы не споткнуться, не сбить, идущего передо мной Андрея и прихватить с собой весь остальной отряд.

Внезапно решение командира идти последним становится гениальным.

- Вострикова, - он обращается ко мне, словно чувствуя мои мысли о нём, - стоять!

Я останавливаюсь и без огонька показываю язык обернувшемуся Андрею. Уворачиваюсь от его испепеляющего взгляда и перевожу взгляд на Марата.

- Ваша левая нога, Юлия Николаевна, заваливается налево. Вы натерли ступню?

- Нет.

- Тогда что?

- Ничего.