Наглое игнорирование

— Благодарностью ноги не сломаешь, дружище, так что – от души благодарен. Как в старые добрые времена, — сказал Гаманн. Оба подчиненных усмехнулись в ответ. Опять ждали. Темнело. Напряжение достигло предела. Наконец прикатил кюбель, следом неровными зигзагами вилял маленький русский грузовичок. Остановились у перевернутого тягача, хлопнули дверцы потом какая-то короткая возня, короткий всхлип – взвизг, вопль: "Товарищ капита-а-а…"

Шевельнулась башня в которой сидел Шаттерхенд. Скромник вьюном скользнул туда, где была кутерьма. За ним следом рванули трое сопляков из экипажа головного танка. Остальные напряглись, похватав оружие. Но больше ничего и не было. Вскоре и кюбель и грузовичок прикатили, встали за танками. Из кузова, где под тентом подошедший гауптштурмфюрер с радостью увидел несколько бочек, вытянули и бросили на землю два тела. Один определенно офицер, второй – солдат. Крови не видно, очень хорошо. Можно допросить.

Русские между тем хищно, как вспомнилось Гаманну, так же гиены драли дохлую антилопу в виденном им когда-то кино, вытряхнули обеих пленных из униформы, сдернули сапоги.

— Два комплекта, господин роттенфюрер, — доложили они Шаттерхенду, уже выбравшемуся из танка. Но глядели на стоящего поодаль Гаманна.

— Отлично! Переодевайтесь – но чешского полицейского видимость пока оставьте. Давайте быстро! Что видели?

— Там, — взмах рукой, — рембат. Туда заезжали грузовики. Там, — взмах в другую сторону, — немного подальше госпиталь. Там фургоны крытые. Есть еще всякие тыловые подразделения, но они на лошадях или гусеничных тягачах. Регулировщиков мало, девки, им поскалишь зубы – пропускают, дуры.

— Краса, поздравья от братьтя чеховеских! Гитлер капут! — показал на деле второй из разведки. Красив, подлец, самая арийская морда, хоть на обложку журнала, скотину. Очень хотелось дать ему в харю, удержался. Пока нужны. Пока. Наглый, сволочь!

— Благодарю за образцовое выполнение задания! Теперь приведите этих недобитков в чувство, я хочу их допросить. Шаттерхенд, Скромник – за мной!

Отошли к своему танку. Убедились, что не подслушают.

— Итак, по старому немецкому обычаю, держим совет. Начинаем с младшего. Что скажешь, Шаттерхенд?

— Чифтен, транспорта у нас достаточно. Оставляем танки тут вместе с гробом чешской фирмы "Ганомаг" и на колесах ночью проскочим до Судет. Даже русских не надо ликвидировать – все поместимся. Бочки придется выкинуть, они пустые. Разместимся все и тихо смоемся, не привлекая внимания.

— Нытик, контуженный ударом двери в лоб! Самое время хлопнуть дверью. К тому же для багажа места не хватает, мне не хочется бросать жратву, выпивку и сигареты с сигарами. Это наш золотой запас! Командир, я считаю, что мы успеем выпотрошить этот госпиталь одним ударом, против танков им выставить нечего, а мы нарубим им гуляша с подливой. Танки там оставим и подожжем, нас не сразу кинутся искать, а пара грузовиков нам очень нужна. БТР бросим, когда перегрузим из него добро. И пусть они нас ищут до Рождества. Дорог тут много. Военная карьера у нас кончилась. Какая польза от звания без средств? Я не хочу оставаться ни с чем.

— Подтянутся русские на пальбу моментально. И никуда ты не денешься.

— Оближи мою жопу, трус! — вскипел Скромник.

— Прыщавый член с перетряхнутыми мозгами! Без шумихи мы комариком просвистим! — не остался в долгу наводчик.

— Слоны пихаются, между собой комаров давят, — возразил зло Скромник.

— Постная из пса солонина. Что ты хочешь раздобыть в госпитале? Всего пару грузовиков? Их можно взять не шумя зря. За акцию с медиками нас будут искать пристрастно и старательно, — глянув на внимательно слушающего командира сказал Шаттерхенд, не преминув ввернуть столь любимый гауптштурмфюрером элемент речи – старую немецкую поговорку. Гаманн понимающе усмехнулся. Скромник не остался в долгу, поднапрягся – и ответил достойно:

— Старой бабе и в кровати ухабы! Русские сейчас беспечны, они не ждут серьезного ответа. Я сужу по тому, как прокатились эти русские – их никто не остановил ни разу, а они пригнали грузовик с двумя пьяными иванами…

Тут он прямо глянул в лицо Гаманну и сказал победно:

— В открытые двери лезут, звери!

— Мотоцикл с русскими, тем не менее, пропал бесследно, с ним явная жопа, — охладил его пыл гауптштурмфюрер. Слушал, впрочем, внимательно.

— Эти ублюдки определенно нашли бочку выпивки и надрались до зеленых марширующих чертей. Знаю точно – без присмотра русские обязательно напьются! — твердо сказал Скромник.

— Всякое паршивое найдет себе поганое, — согласно кивнул Гаманн, не став говорить подчиненным, что они тоже надирались при первой же возможности, это скорее профессиональный солдатский признак, чем чисто русский. Но об этом говорить сейчас не стоило. Стоило говорить о важных вещах:

— Тем не менее, Шаттерхенд прав. Разгромив госпиталь – что мы получим, кроме преследования со старанием и пары грузовиков?

Скромник сладко улыбнулся:

— Медикаменты. То, что всегда нужно людям и что легко продать. За очень хорошую плату. А у русских должен быть даже пенициллин.