Надежда Порфирьевна

И только что Надежда Порфирьевна поставила свой короб, молодая девушка протянула алые губы и трижды горячо и любовно поцеловалась с Надеждой Порфирьевной.

— Садитесь, милая, дорогая! Ведь я вас так давно не видала. И так мне хотелось вас видеть… Чего хотите: чаю, кофе? Будем вместе пить.

— Благодарю, ничего не хочу, — отвечала Надежда Порфирьевна и улыбнулась, любуясь обаятельной прелестью этой девушки, ее движениями, полными простоты и грации.

Это просветленное лицо, этот вид неудержимого счастья невольно обратил на себя ее внимание. Она вспомнила, что и она когда-то переживала такое счастливое настроение, и у нее мелькнула мысль: «Верно любит и любима эта милая девушка».

— А вы простите, голубушка Надежда Порфирьевна, — продолжала хозяйка, усадив свою гостью рядом с собой на маленьком диванчике и сняв, несмотря на протесты, с головы ее шляпку, — простите, что вчера беспокоили вас, посылали мамину горничную… Мама непременно хотела.

— Знаю, что не вы, — улыбнулась Надежда Порфирьевна.

— Право, не я…

— Я не могла кончить раньше: Катюша захворала…

— Бедняжка… Что с ней? — участливо спросила Людмила Алексеевна.

— Сегодня она совсем здорова, а в четверг и пятницу…

— И вы все-таки сшили мне платье?..

— Как видите… Вчера кончила…

— Господи! Да зачем же? Точно я не могла подождать? Точно у меня мало платьев?

Тень на мгновение омрачила ее лицо.

— Вперед так меня не обижайте… Слышите? Если хоть капельку любите… хоть одну капельку! Милая! И зачем не написали? Из-за этого платья вы, наверное, не спали ночь? Ведь не спали?

— Утром выспалась.

— Ах, как это неприятно!.. Мама вечно суетится… Я ей говорила, чтоб не посылала…

— Да полно, полно вам, Людмила Алексеевна… Что за беда не поспать ночь?..

Людмила Алексеевна покачала с укором головой и пожала руку Надежде Порфирьевне.

Затем она поднялась с места и достала из комода хорошенькое яйцо.

— Передайте Кате и покрепче поцелуйте за меня, — промолвила она, снова присаживаясь около Надежды Порфирьевны.

Лицо ее опять светилось лучами счастья и ей видимо хотелось поделиться с ним.

Она примолкла, устремив взгляд на розы в жардиньерке.

— А вам, дорогая моя, скоро будет много работы… Только уж вы возьмите себе помощниц, а то устанете, — вдруг проговорила она, и тотчас же яркий румянец залил ее лицо. — Я выхожу замуж, — чуть слышно прибавила она и горячо поцеловала Надежду Порфирьевну.

— Дай вам бог счастья!

— Оно будет, оно есть. Я люблю, и он меня любит. Он такой хороший, умный, честный! — восторженно говорила девушка, и слезы блестели в ее глазах… — Вы только простите, что я вам говорю о том, как я беспредельно счастлива… Простите… Но мне хотелось поделиться с вами… Ах, как хотела бы я, чтобы и вы полюбили хорошего человека, чтоб и вы были счастливы, и все, все, весь мир!..

На бледном лице Надежды Порфирьевны стояла кроткая улыбка. Она без слов пожимала руку девушки и мысленно благословляла ее… А в душе ее поднималось жгучее чувство скорби.

— На днях только все было решено… Мама сперва не соглашалась. Он не богат… Но зачем мне богатство?.. Вот вы увидите моего жениха… Он скоро будет… Это он мне прислал эти чудные розы!

— Так одевайте скорей новое платье. Я посмотрю, удалось ли оно.

— О, разумеется. Ведь у вас золотые ручки!

Молодая девушка сняла капот и одела новое светлое платье цвета морской волны, отделанное серебром. Надежда Порфирьевна с серьезным, сосредоточенным видом обвела рукой лиф, обдернула складки, и они обе вышли в гостиную, чтобы Людмила Алексеевна могла оглядеть его со всех сторон в трюмо. Надежда Порфирьевна зорким опытным глазом снова окидывала произведение своих рук и осталась довольна. Платье действительно было великолепное. Нежная ткань шелкового лифа словно обливала красивый бюст и гибкую тонкую талию. Юбка спускалась изящными линиями, заканчиваясь сзади небольшим треном. Ни складочки, ни морщинки. И как оно шло к этой белокурой головке! Молодая девушка это чувствовала и, глядя в зеркало, мечтательно улыбалась, думая, что платье понравится любимому человеку.

— Нигде не узко? Нигде не жмет? Поднимите руки! — приказывала Надежда Порфирьевна.

— Нигде, нигде. Превосходно сидит!

— Ну-ка, пройдитесь!

Молодая девушка сделала несколько шагов и вернулась к трюмо.

— Кажется, хорошо! — проговорила Надежда Порфирьевна.

— Отлично! Мама, погляди, какую прелесть сшила Надежда Порфирьевна! — обратилась Людмила Алексеевна к нарядной пожилой даме, входившей в гостиную.

Надежда Порфирьевна поклонилась. Генеральша любезно наклонила слегка голову и, приблизившись, снисходительно протянула руку.

— В самом деле недурно! Оно к тебе идет, Мила! Очень идет, — говорила генеральша, оглядывая платье в лорнет на длинной черепаховой ручке. — Не короток ли трен?..

— Длинных не носят, — заметила Надежда Порфирьевна.