Над строками Нового Завета

Пасхальные песнопения, составленные латинскими гимнографами, много более лаконичны, чем дамаскиновский канон. Приведенный выше гимн «Ныне день…» нигде не поется как минимум тысячу лет. Зато другой латинский текст, секвенция «Жертве пасхальной…», пережил все литургические реформы и по-прежнему звучит во время пасхальной мессы перед Евангелием:

Жертве пасхальной
Да принесут христиане гимн похвальный.
Агнец овец искупил,
Христос невинный к Отцу грешников препроводил.

Следующая строфа этой секвенции воспроизводит своим звучанием звон пасхальных колоколов:

Mors et vita duello conflixere mirando:
Dux vitae mortuus regnat vivus.

что значит:

Непостижимо, но жизнь со смертью вступила в бой,
Жизни вождь, умерши, царствует живой.

Автор как бы показывает, что не словами, а колокольным звоном передается весть о воскресении, что слова бессильны.

Язык не в силах рассказать,
Не в силах буква передать,
Что значит Господа принять
И с Иисусом пребывать —

так писал об этом в XII веке Бернард Клервосский.

Другая пасхальная песнь «О, дочери и сыновья…» составлена почти исключительно из евангельских текстов, к которым автором добавлены лишь отдельные слова: приходится только удивляться тому, как удалось ему уложить эти строки в размер и зарифмовать. В центре этого написанного терцинами гимна рассказ о явлении Христа апостолу Фоме Близнецу (по-гречески Дидиму):

Когда Дидим услышал весть,
Признать, что Иисус воскрес
Он отказался наотрез.
Вот раны на руках, гляди,
И на ногах, и на груди,
Фома, и веру обрети.
Теперь Фома увидеть смог
Его ладони, руки, бок
И произносит: Ты – мой Бог.
Блажен, о тот, кто не видал,
Но сердцем веру воспринял,
Он жизнь вечную стяжал.

Речь идет всё о том же. Вера не основывается ни на политических, ни на философских или иных убеждениях, она живет в глубине человеческого сердца и освещает его изнутри. Полутьма, в которую уже погрузился храм (напомню, что гимн этот пели вечером!), заставляет вспомнить о полумраке той горницы, где «вечером, в день тот, в первый день недели, когда из страха перед иудеями двери были затворены там, где были ученики, пришел Иисус и стал посередине и говорит им: мир вам!» (Ин 20: 19).

Звуки гимна затихают, и молящийся, опустив голову на пюпитр, в глубокой тишине замолчавшего храма почти видит воскресшего Иисуса и почти слышит Его слова «мир вам». Это и есть пасхальная радость.

Останься с нами, Господи

Во время литургии, когда ее совершает несколько священников, перед пением Символа веры старший из тех, кто служит, говорит остальным: «Христос посреди нас», а младшие отвечают: «И есть, и будет». Эти же слова звучат в латинском гимне, который поется в четверг перед Пасхой христианами римского обряда во время совершения чина омовения ног:

Собраны мы здесь все ныне воедино,
Да ничто не разделяет нас отныне,
Да исчезнут среди нас раздор и злоба
И посреди нас Христос всегда да будет.
Где царит любовь, всегда пребывает Бог.

Убежденность в том, что воскресший Христос всегда невидимо находится среди людей, составляет основу христианства как религии. С апостольских времен христиане считают, что, во– первых, это проявляется в том, что Христос пребывает в сердце каждого своею благодатью; во-вторых, во время совместной молитвы, ибо, как говорит Он Сам (Мф 18: 20), «где двое или трое собраны во имя Мое, там и Я посреди них». В-третьих, невидимое пребывание Христа среди верующих проявляется в таинстве Евхаристии. Понять богослужение вне этой убежденности просто-напросто нельзя; разберем поэтому все три случая.

Слово «благодать» в Новом Завете появляется только в посланиях апостола Павла. Из уст Самого Иисуса оно здесь не звучит ни разу, но при этом именно Иисус объясняет, что это такое. «Если кто любит Меня, – говорит Он в прощальной беседе с учениками, – тот слово Мое соблюдает, и Отец Мой возлюбит его, и к нему Мы придем и обитель Себе у него сотворим» (Ин 14: 23). Благодать – это дар, она не зарабатывается, а дается даром. Бог, согласно Священному Писанию, приходит в человеческое сердце Сам.