Начинаем жить

— А я не с Нютой поговорил, а с Ленькой. Он сам ко мне подошел, так, мол, и так. В конце концов, при чем тут Нюта? Не ее слово главное. Они, оказывается, с Надеждой заявление подали. Решилась наконец Надежда. А до этого отказывалась. Но видит, родня приличная, и согласилась.

Глаза у Андрея смеялись.

— Ты дурака валяешь или правду рассказываешь? — Геля вопросительно уставилась на Андрюшку.

— Правду рассказываю. Ей же о сыне нужно в первую очередь позаботиться. А если семья — звери дикие? — Глаза у Андрюшки смеялись, и Геля тоже засмеялась.

— Ты мне по существу говори, — потребовала она. — Уезжают они или нет?

— Даже не думают. Надежда учится. Ленька помогает. К мальчишке Леонид относится с пониманием. Помнит, как сам без отца остался и как одиноко ему было, хочет, чтобы у Алешки был отец. Если Надежда на медпункте задерживается, они что-то мастерят вместе, инженерят. Ленька у нас и рукастый, и головастый. И сердце у него на месте. Нюте бы гордиться, что хорошего человека вырастила, а она глупостями занимается. В общем, живет племянник полной жизнью, всем доволен и просит помочь уладить дело с матерью. Обижать ее он не хочет и уступить не может. В нашу породу пошел, не собьешь его. В общем, осталось Нюту урезонить. Так-то ей Алешка вроде нравится. А скажешь, вон он, твой внук, принимай, и такое начнется. — Андрей покрутил головой, представляя себе, что начнется. — Я тебя прошу, давай вместе ее урезонивать.

— А я тут при чем? — сразу скисла Геля. Только ей семейных дрязг не хватало, разговоров и уговоров. — Я на работе всех урезониваю.

— Вот я и говорю, что профессионалка, — кивнул Андрей. — Кого хочешь урезонишь.

Геля почувствовала себя польщенной.

— Ладно, — согласилась она. — Давай попробуем.

— Мне, понимаешь, главное Нюту в Москву увезти, а там видно будет… Не сладится — обратно к ребятам уедет, а сладится — с Серегой останется. У него домик в Подмосковье, она — женщина хозяйственная. Я, понимаешь, не зря про бобылей говорил, которые спиваются. Дела у Сережки пошли под гору, бизнес лопнул, молодая ушла к тому, который его обскакал, и теперь он тихонько попивает у себя за городом. Когда Нюта в Москву собралась, мы со Светкой обрадовались: появятся у брата дела и заботы, он перестанет пить. Ему важно при деле себя чувствовать, он от неустроенности и безделья пропадает. Серега не раз уже Нюту добром поминал, с сыном хотел отношения наладить. Ленька-то точно не против. А вот Нюта — проблема.

Это точно, тут Геля была с Андрюшкой согласна. Больно характер у Нюты серьезный.

— Я даже Светке по телефону позвонил, посоветовался. Она сказала, ты только уговори Нюту, а я тут Серегу, считай, организовала.

— Светка-то, оказывается, интриганка, — не могла не свредничать Геля. — Сначала мне отдых организовала, теперь Сергея.

— Глупость ты сказала, — обиделся Андрей. — Интриганы для своей пользы других не жалеют, а у моей Светки — конструктивный ум, она сразу видит, какой шурупчик подтянуть, кого куда передвинуть, чтобы всем лучше стало. Тебе ведь стало лучше?

— Стало, стало, — засмеялась Геля. — А уговаривать Нюту, мне кажется, бесполезно.

Лицо у Андрея стало еще обиженнее.

— Эх ты! Понадеешься на вертихвосток!

Но Геля не обиделась.

— Уговоры — пустое дело. Лучше лишний раз с Алешкой пообедать прийти, — сказала она, — а потом показать Нюте билет в Москву — едем, мол, без всяких яких подарки к свадьбе покупать. И точка.

Андрей облегченно вздохнул:

— Правильно! Ты, Гелька, голова. Чего без толку размусоливать?

Андрей поехал в город за билетом и вернулся ни с чем. Билетов не было вообще, а не то что на тот поезд, на котором уезжали обратно Андрей и Геля.

— Мысль хорошая, но неосуществимая, — сказал он печально.

— Придется мне ехать, — сказала со вздохом Геля. — Только имей в виду, может быть, придется поменять и наши с тобой билеты, чтобы нам всем вместе ехать.

— Меняй! День туда, день сюда — ничего не решает.

Геля оделась поэффектнее и поехала. Пошла сразу к начальнику, представилась как режиссер, показала свои киношные документы, сказала, что приезжали снимать эпизоды на натуре, у них с оператором обратные билеты, а актриса приехала с других съемок, поэтому обратного билета у нее нет.

— А какая актриса, если не секрет? — сразу заинтересовался начальник.

— Не скажу, — тонко улыбнулась Геля. — Она всегда путешествует инкогнито.

Начальник поерзал на стуле.

— Сами понимаете — разгар сезона, с билетами швах.

— Но мы-то с вами знаем, бронь всегда есть, — снова тонко улыбнулась Геля и прищурилась, беря начальника захолустного городка в союзники и представители столичной богемы.

— Так-то оно так, но мы с вами понимаем и другое: бронь отдашь, а там билет понадобится кому-нибудь повыше, и по шапке дадут.

— Не дадут, вас поймет любой, даже самый-самый высокий, если вы скажете, что не устояли и открыли бронь Ренате Литвиновой, — уверенно сказала Геля и представила себе полную чернявую Нюту в халате и рваных тапках на босу ногу.

— Правда?! — подскочил начальник.

— Но только между нами. И никому ни слова, — сказала Геля. — Она терпеть не может шумихи.