На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

«Десять лет назад, звуковой фильм «Женщина из порта». Сценарий я написал на основе рассказов Льва Толстого и Мопассана».

«Неужели удалось совместить таких разных писателей?» – удивился Тарасов.

«Мир страстей и переживаний, обман и бесчестие, роковой конец героини, – мексиканцы любят мелодрамы».

«С удовольствием посмотрел бы, хотя, наверное, фильм давно сошёл с экранов?»

«Ну, устроить показ всегда можно. У меня есть небольшой кинотеатр «Синеландия». Приглашаю в удобное для вас время».

Своё обещание Бойтлер выполнил. Тарасов с женой посмотрели «Женщину из порта» в пустом зале кинотеатра для детей на улице Сан-Хуан-де-Летран. Фильм понравился Тарасову «остротой социальной критики», и, конечно, первое, о чём он спросил Бойтлера после сеанса, почему тот перестал снимать.

«Пытался, выпустил несколько фильмов, но они провалились, – самокритично сказал Бойтлер. – Выдохся, много конкурентов. В подобных обстоятельствах лучше сменить амплуа. Скажем, стать кинопродюсером, хотя здесь конкурентов ещё больше. У меня есть приятель – Оскар Данцигер, который занимается кинобизнесом, и даже он, – с его железной хваткой и связями в Голливуде, – далёк от процветания».

Бойтлер стал для резидента «окном» в культурную жизнь мексиканской столицы. Именно от него Тарасов впервые услышал имена многих мексиканских знаменитостей в кино, музыке, литературе, изобразительном искусстве. Однако идеологически Бойтлер был, в глазах Тарасова, человеком «расплывчатым». Когда Бойтлер упомянул, что Диего Ривера и Фрида Кало являются его друзьями, Тарасов поинтересовался, состоят ли они, как раньше, в Интернационале Троцкого. Бойтлер отмахнулся:

«Талантливые люди имеют право на политические причуды, заблуждения и громкие скандалы на этой почве. Любые события, даже с негативным зарядом, – обогащают творчество».

Бойтлер признался Тарасову, что мексиканские друзья часто называют его в неформальной обстановке Gallo Ruso – Русским петухом.

«Неужели за драчливость?» – удивился Тарасов.

«Нет, у них петух – символ мужественности, надёжной защиты и энергии. Таким они видят меня со стороны, и это меня потешает неимоверно»…

Бойтлер был человеком состоятельным: страна переживала кинематографический бум, и его кинотеатр приносил стабильный доход. Финансовый успех побудил Бойтлера взяться за строительство второго кинотеатра, для взрослых. По секрету он сказал Тарасову, что назовёт его «Аркадия»:

«Удивляюсь, что до сих пор никто не использовал этого названия, Аркадия – страна счастливой, беззаботной жизни. Именно так мы ощущаем себя, когда приходим в кино».

Бойтлер, как обещал, познакомил Тарасова с другим кинодеятелем «с русскими корнями» – Оскаром Данцигером[25]. Тот весьма расплывчато рассказывал о своей прошлой жизни: упоминал Москву, дореволюционную Литву, переезд во Францию в начале 1920-х, вынужденное бегство из неё в 1940 году. Данцигер намекнул, что был членом французской компартии, но когда Тарасов напрямую спросил его об этом, только улыбнулся, как бы давая понять, что предпочитает об этом не распространяться, «при всём уважении к советскому дипломату». После Франции Данцигер пытался устроиться в США, однако быстро понял, что в Мексике добьется большего. Сообразительные партнёры из Голливуда подсказали ему, как воспользоваться американской «Политикой добрососедства». Данцигер стал получать киноплёнку из правительственных резервов США по льготным ценам. Созданная им кинокомпания пошла в гору. Разумеется, «независимый мексиканский кинопродюсер» ориентировался на сотрудничество с Голливудом.

Данцигер, моложавый, подтянутый, с иголочки одетый, умел поговорить на такие легкомысленные с точки зрения Тарасова темы, как женская мода или любовные скандалы в мире голливудских и мексиканских кинозвёзд. Если Бойтлер тяготел к общению с Уманским и Тарасовым, «серьёзными людьми», – как говорил он, то Данцигер предпочитал дамское окружение, блистая рассказами о гламурной стороне мексиканской жизни…

Агентурный аппарат – инструмент резидента

Установление шифровальной связи с Центром обрушило на резидента поток заданий, инструкций, рекомендаций, вопросов. Большой объём работы предстоял с нелегалами «Хосе» и «Антоном», которые по заданию Центра должны были готовить побег Рамона Меркадера – «Гнома». Позже этот псевдоним из-за опасения «утечек» был сменён на «Риту». Резиденту в работе с нелегалами предписывалось: «Установите с ними связь и обеспечьте их прочное оседание. Пока не следует нагружать их оперативными задачами. Займитесь организацией для них соответствующего прикрытия. По «Гному» руководствуйтесь данными Вам перед отъездом указаниями».

Деловой тон письма ясно указывал, что, по мнению Центра, период раскачки для «Юрия» завершился: