На веки вечные

2 сентября милитаристская Япония подписала акт о капитуляции. В тот же день, двумя часами позже в Порт-Артуре состоялось возложение венка на брат­скую могилу у подножия Саперной горы, где покоятся: останки четырнадцати тысяч русских воинов. В центре четырнадцатиметровой длины венка на красном шелке слова: «Вечная слава бойцам, павшим в 1904 году за русскую крепость Порт-Артур. От бойцов и офицеров Красной Армии, занявших город и крепость 22 августа 1945 года».

Он был в свернутом состоянии положен на танк одного из лучших экипажей лейтенанта В. В. Юрина. В центре с автоматом на груди стоял заряжающий С. С. Самойленко. Слева от венка занял место коман­дир 3-го танкового батальона майор С. Е. Лобачев, справа — командир 1-го танкового батальона майор А. С. Малюков. На втором танке лейтенанта И. П. Чу­макова поместили Боевое Знамя гвардейской бригады. Его сопровождал взвод автоматчиков.

За танками были выстроены машины с личным со­ставом. В установленное время командир бригады Ге­рой Советского Союза подполковник Третьяк дал коман­ду на движение. Колонна медленно двинулась через город по направлению к кладбищу. К строю танкистов и мотострелков присоединился десант моряков Тихо­океанского флота. На улицах города колонну встречали и провожали толпы китайцев.

Венок опустили к подножию памятника — восьмимет­рового креста, сооруженного из белого мрамора. Со сло­вами вечной признательности героям Порт-Артура, рус­ским богатырям выступили генерал-лейтенант Иванов, майор Лобачев, представитель от моряков.

Шла работа по приведению в порядок материальной части танков.

Помощь требуется?

Майор Лобачев, услышав знакомый голос, обер­нулся. Майор Кожевников, командир самоходчиков!

—Да ты, Евгений Васильевич, надо думать, на своих самоходках уже наработался,— с улыбкой ответил Ло­бачев. Он был рад встрече.

Это уж точно. Вместе со всеми, как и положено командиру полка.

Комбат увидел на гимнастерке офицера самоходчика новенький орден Отечественной войны 1-й степени, озор­но подмигнул.

Евгений Васильевич, ты на Хингане видел Торные речки? До чего же в них вода прозрачна, на дне все камешки видны! Так вот, я словно в такую речку смотрел, когда — помнишь? — говорил, что артиллеристы везучи на ордена.

Помню, как же. Между прочим, и я что-то подоб­ное сказал насчет танкистов.— И Кожевников кивнул на грудь своего друга майора — там сиял точно та­кой же орден.

Оба рассмеялись.

Ну что ж, Степан Егорович, бывай. Завтра дер­жим путь в Харбин, на парад. На прощанье возьми-ка мой жетон, он теперь мне не нужен. Там все мои коор­динаты.

— Возьми и ты мой. Черкни, коли, не поленишься.

Два фронтовых друга крепко обнялись на проща­ние. Кожевников ушел к своим самоходчикам.

И тут же к Лобачеву подошел комбриг.

Степан Егорович, есть предложение прогуляться к берегу. А то скоро уедем и не увидим океана.

...Полные раздумий, медленно шагают по берегу Желтого моря комбриг Герой Советского Союза под­полковник Иван Лукич Третьяк и командир танкового батальона депутат Верховного Совета РСФСР майор Степан Егорович Лобачев.

Яркое сияние луны дробится в мелких искрящихся волнах. Фантастически, с причудливыми изломами отра­жаются в них многочисленные утесы, светлые кубики пригородных и портовых строений, теперь уже мирна дремлющие катера и пароходы. Неутомимо звенят ци­кады. Торжественно и вольно мерцают в широко рас­кинувшемся небе крупные сентябрьские звезды.

 До 1954 года эта должность в батальоне называлась «адъютант старший батальона». (Прим. редакции)

 ЦАМО, ф. 206, оп. 284, д. 34, л. 68-69.

 ЦАМО, ф. 3099, оп. 1, д. 40, л. 11.

 ЦАМО, ф. 33, оп. 79379, д. 27, л 177

 ЦАМО, ф. 3099, ой, I, д. 3, л. 2—50.

 ЦАМО, ф. 3099, оп. 1, д. 40, л. 73.

 ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 10, л. 371.

 ЦАМО, ф. 33, оп. 686044, д. 2798, л. 188.

 ЦАМО, ф. 3099, оп. I, д. 40, л. 107.

 ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 693, л. 237.

 ЦАМО, ф; 3099, оп. 1, д 40, л. 107. 7,  № 193

 ЦАМО, ф. 33, оп. 2, д. 458, л. 15.

 ЦАМО, ф. 3099, оп. 1, д. 3, л. 2—50. 

 ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 458, л. 23.

 152-м танковым  батальоном после гибели старшего лейтенанта Черняева командовали капитан Масленников, майор Белозеров и капитан Москалев. Масленников и Москалев пали в сентябрьских боях  1943 года, Белозеров в этот же период был тяжело ранен… (Прим. автора) 

 ЦАМО, ф. 3099, оп. 75099, д. 1,* л. 282, 283.

 Иван Петрович Гаврюшенко прошел всю войну. Закончил ее в Берлине, на мосту через Шпрее. Его, тяжело раненного в обе ноги и находившегося без сознания, подобрали там санитары. За подвиги, проявленные в боях за Киев, он был награжден орденом Александра Невского. Награда нашла своего хозяина через много лет, в период подготовки материалов для настоящей книги. Гаврю­шенко, кроме того, награжден тремя другими орденами и многими медалями. (Прим. автора.)