На веки вечные

С этого дня и часа я командую Порт-Артурским гарнизоном. Известно ли вам, что Япония безоговорочно капитулировала перед СССР, США и Великобританией, и намерены ли вы немедленно подчиниться решению своего правительства?

Кабояси ответил:

Официального предписания на этот счет я лично не получал. Но я слышал по радио заявление импера­тора и в интересах дружбы моей страны с нашим вели­ким соседом СССР готов выполнить ваши указания.

Вы должны сложить оружие и вывести свои вой­ска из города в место, которое вам будет указано. Вы должны позаботиться о том, чтобы все учреждения и предприятия, электростанция, банки, радиоузлы, склады, все находящиеся в порту корабли перешли в наши руки в полной сохранности. Разоружение гарнизона состоит­ся сегодня.

Лица вице-адмирала и его спутников оставались не­подвижными, как изваяния. С минуту помолчав, Кабоя­си сказал:

У меня есть, господин генерал, просьба: отло­жить разоружение до утра. Сегодня уже поздно, я не успею подготовить гарнизон к этому акту.

После короткого размышления генерал Иванов со­гласился:

Хорошо. Гарнизон города можно разоружить утром, но порт должен быть сдан сегодня же, хотя бы даже ночью. Сегодня же перейдут в наши руки почта, телеграф, банк и другие намеченные нами объекты.

Кабояси уехал. Тотчас же две вооруженные команды, одну из которых возглавил майор Белодед, направились в город и порт. Десантники Белодеда, путь которых лежал в порт, прежде всего связались с комбатом Лобачевым.

Начальник портовой стражи уже был предупреж­ден о их приходе. Слащаво улыбаясь, он заявил, что  готов пропустить советских солдат в порт. Белодед предложил караулу сдать оружие и покинуть свои посты. Продолжая приторно улыбаться, японский офи­цер заявил:

Но мне таких указаний не дано. Приказано про­пустить — и только.

Ну что ж,— спокойно заявил майор. — Даю вам,— он посмотрел на часы,— пять минут для выяснения это­го вопроса.

Ровно через пять минут японец вернулся. Улыбка будто прилипла к его лицу.

Кто примет оружие?

Караул был сменен. Несколько десантников заняли посты у ворот, ведущих в порт. В это время сюда подошла группа японских офицеров. Ее возглавлял полный рыхлый человек пожилого возраста, при виде советского офицера расплывшийся в недоброй, хищной улыбке. Театрально представился на сносном русском языке:

— Капитан второго ранга, начальник морской охра­ны порта Садава. Участник кампании тысяча девятьсот четвертого года. Один из первых японцев, вступивших в Порт-Артур.

Да, встреча более чем примечательная. Престарелый представитель той самой японской военщины, которая четыре десятка лет назад не столько благодаря своей воинской доблести, сколько с помощью бесстыдных под­купов и продажности царских генералов овладела Порт- Артуром, вручает майору Красной Армии ключи от пор­та, разоружает свою охрану и сдается на милость со­ветских победителей.

С почтительной миной Садава выслушивает распо­ряжения майора Белодеда. И вдруг, приняв озабочен­ный вид, вздыхает:

Маленькая заминка, господин майор. Команда одного из военных кораблей, принадлежащих Маньчжоу-Го, нам не подвластна, отказывается, сдать оружие и перейти в казарму.

Белодед посмотрел на Садаву в упор. И снова — спо­койно, корректно:

Не извольте беспокоиться, господин Садава. Мы примем свои меры...

— Нет, нет! — замахал руками японский офицер. — Все же, надеюсь, у нас никаких инцидентов не произой­дет. Я посоветую команде корабля подчиниться.

«Совет» Садавы быстро возымел свое действие. Один за другим спустились моряки «независимого Маньчжоу- Го» на берег и сложили оружие...

Улицы Порт-Артура узки и тесны. На тротуарах тор­гуют яблоками, персиками. Много мелких лавчонок, чайных, бакалейных магазинчиков. Японское граждан­ское население встречает советских бойцов хмуро, но учтиво. Зато китайцы вне себя от восторга, они от души приветствуют своих освободителей, обступают каждую машину. А рядом, изнывая от жары, идут и идут колон­ны безоружных японских солдат, тяжело навьюченных амуницией и тюками личных вещей.

...С территории порта виден в горах каменный па­мятник на братской могиле русских воинов, сложивших здесь свои головы в русско-японскую войну 1904— 1905 годов. Сам порт запущен. За все время своего господства японцы не построили здесь ничего нового. Доки и склады боеприпасов — тоже русского происхож­дения. Русские сооружения и памятники японцы сохра­нили намеренно. Порт-Артур был у них до последнего времени городом-музеем, с помощью которого они ши­роко пропагандировали победу Японии над царской армией. Они ежегодно совершали торжественные бого­служения на Перепелиной горе и у главного обелиска над могилой своих солдат. Все это преследовало общую цель — поднять, раздуть престиж японской военщины, вырастить новое поколение самураев.

И вот в прах развеяно военное могущество Страны восходящего солнца, зачеркнуты все ее победы. Над голубыми водами и зелеными взгорьями Порт-Артура реет Советское Красное знамя.