На веки вечные

А Саше в это время снился сон. Она видела свой родной город на Урале  — Ашу. Вместе с младшей сестренкой Симочкой, которой, когда Саша уходила в армию, было лишь семь лет, бродили по красивым берегам быстрой речки Сим. Собирали цветы, плели из них венки. Потом пошли к возвышающейся над одной из стариц липовой горе. Нет ничего приятнее на свете, чем стоять на склоне этой горы и слушать соловьиные песни! «Симочка, айда поближе к соловьям!» — позвала Саша свою сестренку, и сама первая бросилась бежать. Но тут же, как скошенная, пронзенная страшной болью, грохнулась на пол...

...На протезы встала весною. Первоначально ограни­чивалась тем, что постоит несколько минут около койки. Потом первые шаги вдоль стены. После каждой такой тренировки лицо заливалось потом, слезами. Летом хо­дила на костылях, а глубокой осенью уже опиралась на две трости.

В декабре сорок четвертого Александра Решетова приехала в Ашу. Вышла из вагона, постояла, осмотре­лась вокруг. От дум да крепкого морозца кружилась голова. Ее никто не встречал. Она никому не написала ни о своем ранении, ни о приезде. Когда-то ей не хотелось, не только возвращаться домой, но и жить. Однако по мере излечения и привыкания к протезам менялось ее настроение...

С чувством сильного волнения, не замечая, как мо­роз пробегает по коже, медленно зашагала по городу. Вот и знакомый домик с двумя окнами на улицу и одним — во двор. В палисаднике стоят три больших куста черемухи. Их вершины облепили распушенные от холода воробьи. Открыла калитку, во дворе перевела дыхание. Затем толкнула дверь дома. Мать хлопотала около печки. Саше показалось, что она похудела, по­старела...

Здравствуй, маманя,— проговорила она.

Доченька, милая!..— Мать бросилась в объятия к дочери. Потом посмотрела на окна, расписанные мо­розом, и на Сашины ноги.— Ты почему, доченька, в та­кой мороз щеголяешь в хромовых сапогах? Хочешь отморозить ноги?

Нечего, мама, морозить. Проклятые фашисты ни одной не оставили...

Слезам материнским, казалось, не было конца.

Вечером, когда Саша укладывалась спать, мать не­заметно наблюдала, как дочь снимает протезы. А ночью осторожно посмотрела на укороченные ноги и опять горько заплакала...

Ты что это расплакалась, мама? — сонно спроси­ла Саша.

Как же ты такая искалеченная будешь жить-то?

Я, маменька, вполне трудоспособная...

Вскоре Александра Решетова поступила на работу на Ашинский светотехнический завод. В городе такой инвалидкой она оказалась одна. Ее окружили заботой, но еще больше было сочувствующих, которых Саша не переносила. Слов жалости она и слышать не хотела. В то же время ежедневно терзали ее душу слезы ма­тери...

Чтобы не обременять маму, семью, Саша в июне сорок седьмого уехала в Чувашию, в дом инвалидов. Здесь она влилась, в свою среду, в среду инвалидов войны. Тут работа всем определялась по силе возмож­ности каждого. Днем выполняла полевые работы, а по вечерам занималась комсомольскими делами. Вскоре была избрана секретарем организации ВЛКСМ. Было далеко не легко выполнять физическую и одновремен­но вести большую общественную работу. Но ей хотелось быть равноправным, полноценным человеком.

В доме инвалидов Александра Ивановна Решетова нашла свое счастье, верного и надежного спутника жизни. Им оказался тоже фронтовик, завхоз Гурий Ильич Ильин.

В 1952 году их семья перебралась в Пермскую область. Вначале жили и работали в Усть-Косьвинском леспромхозе, а потом переехали в город Чайковский. Александра Ивановна — мать семерых детей: старший, Владимир, окончил техникум легкой промышленности, заочно учится в Ижевском сельскохозяйственном инсти­туте. Раиса окончила медицинское училище, работает фельдшером в поселке Нешка, Магаданской области. Фельдшером в детской консультации в Чайковском тру­дится и еще одна дочь, Наталия. Юра — слесарь на одном из больших заводов. Иван окончил строительный техникум, работает мастером. Выбирают свой жизнен­ный путь и Анатолий с Людмилой.

Сама Александра Ивановна была на разных долж­ностях. Долго исполняла обязанности инспектора детской комнаты милиции. В настоящее время — на заслу­женном отдыхе, но общественную деятельность не бро­сает — продолжает работать с подростками. Немало дел у нее в местном совете ветеранов войны, в ЖКО Бот­кинской ГЭС и родительском комитете школы.

Недавно, совершенно случайно, получила она весточ­ку о том самом незнакомом танкисте Гладкове, который вынес ее с поля боя. Борис Васильевич Гладков за подвиги, проявленные в последующих боях, был удо­стоен звания Героя Советского Союза. В апреле сорок пятого погиб под Кенигсбергом...

Александра Ивановна любит рассказывать о своих детях и внуках, о своем красивом городе Чайковском и его радушных жителях. А еще любит в свободные часы постоять под любимыми ветвистыми деревьями на бе­регу Боткинского водохранилища, встречать и прово­жать белоснежные теплоходы.

Вдали, где сужается водохранилище, медленно опус­кается красное солнце. И тут же зажигаются огни Камской ГЭС...

11.

Однако автор этих строк несколько забежал вперед хотя от темы, в общем-то, не уклонился...